3 В.Н.Уйманов Репрессии. Как это было

ГЛАВА 2

КАК СОБЛЮДАЛАСЬ РЕВОЛЮЦИОННАЯ ЗАКОННОСТЬ

Нормальное функционирование любого государства невозможно без какой-либо действующей системы законодательных актов. В противном случае возникают хаос и анархия, происходит дестабилизация всех его структур. (Примерно такая картина достаточно наглядно проявляется, в частности, в современной России.)

После победы социалистической революции пришедшим к власти большевикам пришлось столкнуться с массой подчас никем не решаемых проблем. В условиях продолжавшейся войны, разрухи, нестабильности политической обстановки, активного роста преступности требовалась система законов, которую не могли заменить никакие декреты и постановления, хотя не один год именно эти документы определяли всю внешнюю и внутреннюю политику государства, регламентировали образ жизни того времени.

Многие вопросы, особенно подавления свергнутого, но не сдавшегося класса эксплуататоров и борьбы с уголовной преступностью, решались на основе "революционного правосознания" и "революционной законности" . Насколько это соответствовало реальному положению дел, обсуждать даже в наши дни дело во многом бесполезное.

Насыщенность понятия "революционная законность" (позднее -"социалистическая законность") в разные годы была различной. Изменения обстановки в стране в худшую или лучшую сторону приводили к более жесткому или мягкому подходу к "ревзаконности", в нашем случае - к соблюдению и толкованию законов.

На XIV партийной конференции в апреле 1925 г. было принято специальное постановление "О революционной законности", в котором, в частности, отмечалось: "Признавая, что интересы укрепления пролетарского государства и дальнейшего роста доверия к нему со стороны широких масс крестьянства в связи с проводимой ныне политикой партии требуют максимального упрочения револю-62

ционной законности, в особенности в низовых органах власти, конференция постановляет:

а) одобрить инициативу ЦКК по постановке этой задачи, как одной из основных задач, стоящих в настоящий момент перед Советской властью;

б) поручить ЦК и ЦКК разработать на основе указаний Ленина ... все необходимые организационные мероприятия для укрепления революционной законности с проведением этих мероприятий в советском порядке" [1].

Позднее, в марте 1928 г., будет принято постановление ЦИК и СНК СССР "О мерах по обеспечению социалистической законности".

Организуя выполнение этого решения партии и правительства, Коллегия ОГПУ обязала руководящий состав в центре и на местах "усилить контроль за соблюдением социалистической законности в следственной работе, во всех случаях нарушения законности принимать меры, вплоть до предания суду, и немедленно докладывать председателю ОГПУ" [2].

Дальнейшему развитию и укреплению "революционной законности" должен был способствовать и принятый в 1926 г. новый Уголовный кодекс РСФСР, хотя он и содержал некоторые "демократические начала". Газета "Правда" в ноябре 1926 г. опубликовала беседу с наркомом юстиции Курским, который подчеркнул, что одним из отличий нового УК явилось общее снижение применяемых по отдельным видам преступлений мер социальной защиты - по_ 30 статьям из 179 вообще не предусматривалось лишение свободы" [3].

Но нельзя забывать, что именно в Уголовном кодексе 1926 г. появилась статья 58, вспоминать о которой недобрым словом будет еще не одно поколение людей. Статья открывала главу I "Государственные преступления" и раздел "Контрреволюционные преступления".

С учетом особого места этой статьи в судьбах миллионов наших сограждан будет уместно привести ее целиком.

«58-1. Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.

В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР.

58-1а. Измена родине, т.е. действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу, караются высшей мерой уголовного наказания - расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах - лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества.

58-16. Те же преступления, совершенные военнослужащими, караются высшей мерой уголовного наказания - расстрелом с конфискацией всего имущества.

58- 1в. В случае побега или перелета за границу военнослужащего совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества.

Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири ла пять лет.

58- 1г. Недонесение со стороны военнослужащих о готовящейся или совершенной измене влечет за собой лишение свободы на десять лет.

Недонесение со стороны остальных граждан (не военнослужащих) преследуется согласно ст.58-12.

58-2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры, влекут за собой высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения

до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества.

58-3. Сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями, а равно способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с Союзом ССР в состоянии войны или ведущему с ним борьбу путем интервенции или блокады, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса.

58-4, Оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям, в осуществлении враждебной против Союза ССР деятельности, влечет за собой лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты - расстрела или объявления врагом трудящихся, с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с конфискацией имущества.

58-5. Склонение иностранного государства или каких-либо в нем общественных групп, путем сношения с их представителями, использования фальшивых документов или иными средствами, к объявлению войны, вооруженному вмешательству в дела Союза ССР или иным неприязненным действиям, в частности, к блокаде, к захвату государственного имущества Союза ССР или союзных республик, разрыву дипломатических сношений, разрыву заключенных с Союзом ССР договоров и т.п., влечет за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса.

58-6. Шпионаж, т.е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, влечет за собой лишение свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжкие последствия для интересов СССР ■ высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся, с лишением гражданства со-

5. Заказ 1871 В. Н. Уйманов

юзной республики и тем самым гражданства СССР и изгнанием из пределов СССР навсегда, с конфискацией имущества.

Передача, похищение или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению по прямому запрещению закона или распоряжению руководителей ведомств, учреждений и предприятий, за вознаграждение или безвозмездно, организациям и лицам, указанным выше, влекут за собой лишение свободы на срок до трех лет.

58-7. Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенный в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий или противодействие их нормальной деятельности, а равно использование государственных учреждений и предприятий или противодействие их деятельности, совершаемое в интересах бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса.

58-8. Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса.

58-9. Разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщений, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного или общественного имущества влечет за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса.

58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58-2 - 58-9 настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего Кодекса. 66

58-11. Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы.

58-12. Недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении влечет за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

58-13. Активные действия или активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной или секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст.58-2 настоящего Кодекса.

58-14. Контрреволюционный саботаж, т.е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечет за собой лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты - расстрела, с конфискацией имущества».

По сути дела, лишь один пункт - 58-12 не предусматривал высшей меры наказания. Но к нему чаще всего не забывали добавлять другие.

Долгие тридцать четыре года 58-я статья будет преследовать практически любого человека, даже не предполагающего, что любое его действие или бездействие в конечном итоге могло быть подведено под эту статью.

В разные годы следователи использовали и разные "наборы" пунктов этой статьи. В первые годы после принятия УК судили чаще всего по какому-то одному пункту, в основном за теракт либо вредительство. Кстати, первое упоминание о применении 58-й статьи было встречено автором в печати в марте 1927 г., когда "Советская Сибирь" сообщила о приговоре крайсуда к расстрелу кулаков Во-ронкова и Осколкова, совершивших в контрреволюционных целях террористический акт - душили бывшего председателя сельсовета и отрезали ему часть языка в отместку за его разоблачения [4].

Первое уголовное дело по 58-й статье в г.Томске было возбуждено против бывшего агента охранки в апреле 1927 г. А первыми

осужденными стали К.В.Калугина и Ф.А.Просандеев, которые были приговорены 4 ноября 1927 г. к 2 годам концлагерй за контрреволюционную агитацию.

Позднее, когда вместе с коллективизацией начались крестьянские выступления, следователи в обвинения включали уже обычно два пункта, чаще всего 58-2-10 либо 58-2-11-"Вооруженное восстание" в совокупности с "Контрреволюционной агитацией" либо "Организационной деятельностью". Ну а.в 1937-1938 гг. человеку могло быть предъявлено обвинение по 5-6-7 и даже 8 пунктам 58-й статьи УК.Например, И.С.Сильвановичу - 58-2-6-7-8-9-10-11, т.е. он одновременно, как член "Польской организации Войсковой", обвинялся как шпион, вредитель, террорист, диверсант, антисоветчик и т.п.

О том, как в целом выдвигались при обвинении пункты 58-й статьи, свидетельствует табл. 4.

Как видно из таблицы, чаще всего применялась ст. 58-10 ("Контрреволюционная агитация и пропаганда") - была выдвинута в обвинении у 75,8% арестованных. Ещё 71,9% были обвинены по ст. 58-11 - в организационной деятельности. В этом не было ничего удивительного - следователи создавали группы и организации где угодно, когда угодно и сколько угодно. Известен пример, когда в Томске были осуждены "члены контрреволюционной группы" - мужчина и женщина - единственные участники этой группы. Никто внимания не обратил на то, что они - муж и жена, т.к. фамилии носили разные.

К вооруженным выступлениям против Советской власти были "причастны" 52% арестовывавшихся.

Таблица 4

Применение в обвинении ст.58 УК РСФСР в 1927-1953 гг. на территории Томской области

Количество Количество

Пункт статьи осужденных Пункт статьи осужденных

58-1 175 58-7 1179

58-1а 78 58-8 4315

58-16 78 58-9 3062

58-2 9777 58-10 14244

58-3 29 58-11 13509

58-4 794 58-12 132

58-5 3 58-13 32

58-6 2783 58-14 282

Реже всего инкриминировались ст.58-5 и 58-3 - 3 и 29 человекам соответственно. Здесь, видимо, сыграло свою роль географи-

ческое положение Западной Сибири. Сложно было из нашей "глубинки" "склонять иностранное государство к..." или допускать "сношение в контрреволюционных целях с иностранным государством...". Немного было осужденных и за "активную борьбу против рабочего класса и революционного движения..."

Это то, что касалось ст. 58 УК. Но ведь не только по ней судили и привлекали к ответственности, особенно в 20-е годы. В одном из выступлений в газете "Советская Сибирь" прямо подчеркивалось, что нельзя забывать о том, что и 61-я ст. УК -статья политическая. А сколько было различных решений и постановлений, по которым ГПУ-ОГПУ давались чрезвычайные права и полномочия. Давались временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. Первоначально эти органы имели право только на аресты, обыски и выемки, но не на рассмотрение возбужденных дел - все они подлежали разрешению исключительно в судебном порядке. Однако в силу складывавшейся, в первую очередь политической, обстановки в стране органы ГПУ-ОГПУ были наделены чрезвычайными внесудебными правами в отношении организаторов антисоветских восстаний,бандитов, захваченных с оружием в руках, шпионов, фальшивомонетчиков и некоторых других категорий преступников.

В последующий период эти внесудебные права только расширялись. Методы, в принципе естественные для периода военного времени, автоматически были перенесены на период мирного развития государства, хотя условия коренным образом изменились.

Примером этому может служить такой факт. После убийства в Варшаве полномочного представителя СССР в Польше П.Л.Войкова все газеты опубликовали правительственное сообщение о фактах подрывной деятельности на территории страны (покушения, диверсии и т.п.) и необходимости ОГПУ принять меры по пресечению этой деятельности: "...Правительство вменяет в обязанность Объединенного Государственного Политического Управления принять решительные меры к охране от иностранных шпионов, поджигателей и убийц вместе с их монархическими и белогвардейскими союзниками" [5].

На деятельность ОГПУ конца 20-х годов наложил отпечаток тезис об обострении классовой борьбы, выдвинутый Сталиным. На них была возложена задача по "борьбе с классовыми врагами", в том числе искоренение вредительства. Уместно заметить, что по сути дела органы ОГПУ должны были защищать и оберегать аппарат складывавшейся в стране бюрократической машины от старых специалистов, которые подчас отказывались выполнять зачастую некомпетентные решения пришедших им на смену "генералов от руко-

водства" в полувоенных френчах. Последние же, натыкаясь на глухой ропот и недовольство старых спецов, навешивали на них ярлык "вредителя", тормозящего социалистические преобразования в стране. А если ярлык наклеен, отмыться уже трудно. Тысячи и тысячи старых специалистов, работавших в промышленности, на транспорте были объявлены вредителями и подверглись репрессиям.

Секретарь Томского окружного комитета ВКП(б) И.Нусинов на 5-й окружной конференции в 1930 г. дал следующую оценку: "Значительно обострилась классовая борьба. Нам пришлось столкнуться и с такой своеобразной формой классовой борьбы, как вредительство, когда остатки старой буржуазной интеллигенции, не могущей порвать со старыми навыками, с буржуазной контрреволюционной идеологией, пытались использовать занимаемые ими в связи с высокой технической квалификацией посты в нашем советском и хозяйственном аппарате для борьбы против нас" [6].

По стране прокатилась серия громких дел - шахтинское, "Пром-партии", "Союзного бюро меньшевиков", "Трудовой крестьянской партии" и др., раскрывающих "вредительство" старых специалистов. К одному из таких дел мы еще вернемся в главе "Дела".

Цель этих процессов была сформулирована в речи государственного обвинителя Н.В.Крыленко еще в ходе шахтинского дела. "Наш суд, - подчеркивал он, - есть общественный инструмент, действующий перед лицом тысяч и миллионов народных масс, наш суд есть орган, при помощи которого руководящий авангард пролетариата, рабочий класс в целом строит новое общество. Вот почему его приговоры должны являться определенным орудием политической работы... орудием воспитательной, правовой и политической пропаганды. Вот почему его приговоры должны... служить задачам воздействия не только на данных виновных лиц, но и на широкие массы трудящихся, для того, чтобы показать им тот путь, который, по мнению суда, является наиболее правильным для укрепления основ социалистического строительства. Поэтому я буду считать возможным для себя иной раз настаивать на применении социальной репрессии по отношению к подсудимым в целях демонстрации определенного политического воздействия, независимо от того, как это применение отзовется на судьбе данного обвиняемого..." [7].

Все ясно и просто - не разбор вопроса о виновности конкретного субъекта, а средство воздействия на массы. Для борьбы, в первую очередь с "вредителями", в системе органов безопасности были созданы Экономическое и Транспортное управления, просуществовавшие до реорганизации НКВД СССР в феврале 1941 г. 70

В годы коллективизации мощный удар был нанесен по крестьянству. Миллионы из них были либо изгнаны с мест постоянного проживания, либо осуждены. Потребуются годы, чтобы крестьянин хоть в какой-то мере поправил свое хозяйство, восстановить которое до конца он так и не сможет. Политика индустриализации (догнать и перегнать любой ценой) и необходимые для этого средства, получаемые, в частности, за счет значительного роста экспорта хлеба, приводили к острой нехватке продовольствия не только в городе, но и на селе. Заметно росло число преступлений, связанных с хищением продуктов, и как результат - очередные постановления ЦИК и СНК СССР "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности" ("Закон семь восьмых", по которому только за первый год его применения было осуждено около 300 тыс. человек, из них около 5% были приговорены к расстрелу, 55% - к 10 годам лишения свободы) и "О борьбе со спекуляцией", принятые в августе 1932 г. Органы ОГПУ, приступайте к работе!

Все эти решения и постановления, конечно же, сразу брались на вооружение и выполнялись. При этом отходили на второй план решения и постановления о "революционной законности", хотя именно в 1932 г.ЦИК и СНК СССР приняли очередное постановление "О революционной законности" . Полувоенный образ жизни, ставший идеалом и символом времени, сохранялся во всем - от повседневной формы одежды руководителей до оформления документов.

В начале 30-х годов газеты постоянно публиковали приказы и разъяснения краевого или окружных прокуроров. Такие приказы обычно были связаны с конкретными мероприятиями, проводимыми на местах, будь то лесозаготовки, посевная или уборочная кампании. Вот выдержка из одного такого приказа: "В развитие циркуляра моего и крайсуда от 18 января за № 1, предлагаю всем прокурорам округов, всем органам расследования принять меры к быстрейшему расследованию и преданию суду за уголовные, контрреволюционные и должностные преступления, связанные с проводимой сельскохозяйственной весенней кампанией и коллективизацией сельского хозяйства Сибири.

Быстрая и суровая борьба со всякими проявлениями, срывающими исторические задачи партии и правительства, является основной задачей для наших органов.

Всякая расхлябанность, всякое промедление с нашей стороны будет расцениваться как срыв проводимой кампании.

Предлагаю немедленно мобилизовать все органы расследования на борьбу с контрреволюционными, уголовными и должностны-

ми преступлениями, согласно приложению примерного перечня ст.ст. УК, обеспечивая по ним быстроту расследования и суровость мер социальной защиты.

1. Пропаганда или агитация, направленные к подрыву или ослаблению правительственных мероприятий по колхозному строительству и посевной кампании с призывом к уничтожению скота, сель-хозинвентаря, семенных запасов, сокращению посевной площади и т.д., подлежат квалификации по 58-10 ст. УК.

2. Всякая деятельность внутри значительных коллективных и советских хозяйств, сознательно направленная к срыву коллективной работы, к разложению колхоза, независимо от того, выражается ли эта деятельность в прямом вредительстве или в создании розни между отдельных групп колхозников, или вовлечении колхоза на путь антиколлективной деятельности - по ст. 58-7 УК...

8. Волокита, разгильдяйство,злоупотребления должностных лиц, повлекшие за собой замедление в доставке и распределении семенного зерна, ненадлежащую его обработку или ухудшение его качества ... когда они допущены умышленно с целью подорвать надлежащее выполнение посевной кампании или ослабить работу по коллективизации или, наконец, дискредитировать сельскохозяйственную политику партии и правительства - 58-9 ст. УК.

В остальных случаях - 58-14 ст. УК...

10. Искривления политики партии и правительства должностными лицами и представителями общественных организаций, допущенные при проведении работы по коллективизации, выражающиеся в вербовке в состав колхозов классово-чуждых элементов, в неправильном освещении вопроса о льготах и преимуществах, предоставляемых колхозам, в частности, в необоснованных заверениях по обеспечению колхозов необходимым инвентарем, тягловой силой, машинами и средствами со стороны государства, административном нажиме при проведении работы по коллективизации ... если эти действия допускались умышленно со специальной целью подорвать мероприятия правительства по коллективизации сельского хозяйства - 58-14 ст. УК. Краевой прокурор. Председатель Сиб-крайсуда" [8].

И здесь отголоски военного времени. Приказ есть приказ -все четко и ясно: "быстрейшее расследование", "быстрая и суровая борьба" и т.п. Еще один наглядный пример - приказ окружного прокурора В.Шаповалова по лесозаготовкам: "Дела расследовать в два-три дня и передавать в суд (выделено мною. - В.У.). Прокурорам требовать от судов жесткой меры социальной защиты, на мягкость приговора немедленно приносить протесты, рассматри-

вая их как искажение судебной политики" [9]. Это очень напоминает трибуналы периода гражданской войны. Таковы приказы по органу, который должен осуществлять контроль и надзор за другими правоохранительными органами.

В отдельных случаях приказы заменялись разъяснениями прокуроров [10]. Анализ подобных приказов свидетельствует о достаточно расширительном толковании статей УК о государственных преступлениях, когда под уголовно наказуемую агитацию подводились, например, призывы к сокращению посевных площадей и т.п. Подобные приказы и разъяснения позволяли любому руководителю на местах расправиться практически с любым неугодным человеком, зачислив его в разряд "врагов" государства.

Проверявший в связи с проведением коллективизации в марте 1930 г. ряд округов и краевую прокуратуру прокурор республики Н.Крыленко отмечал перегибы в применении ст. 58-10 УК и ставил задачу усилить борьбу за соблюдение революционной законности при защите прав бедняцкого и середняцкого хозяйства [11].

Наличие перегибов ни для кого не являлось секретом. Всего один пример. Исполняющий обязанности прокурора Томского округа А.Рейхбаум в служебной записке "Перегибы и извращения классовой линии в хлебозаготовительной кампании 1928-1929 гг." на имя секретаря окружного комитета ВКП(б) Букатого писал: "...Неумение использовать методы политмассовой работы вело, в некоторых случаях, к ничем неоправданным административным перегибам. Главным образом это сказалось в значительном числе неосновательно возбужденных дел о контр.-революц. преступлениях. Возбуждались дела по 58 ст. УК, когда совсем не было преступления, когда действительными мотивами того или иного преступления были ревность и др. личные моменты, когда само по себе преступление было незначительно (порвал рубашку и т.п.). Практиковался метод вывоза для ночных разговоров. "Вызываю каждую ночь" сообщал уполномоченный из Поломошинск.р. Были случаи незаконных арестов (М.Песчанский и Н.Кусковский p.p.), незаконных обысков (Анж.Судж. и Ишимск. p.p.). Однако особо подчеркивается (поскольку это явление носило массовый характер) неосновательное возбуждение дел. Из 52 возбужденных дел о контр.-революционн. преет, (с 1/1 по 1/8-1929 г.) только 20 кончились обвинит.приговорами и притом 6 из них не по ст.ст. УК о контр.-революционн. преступлениях. В Бо-лотинском р-не было также неосновательно возбуждено 3 дела по ст.107 УК, окончившиеся оправданием привлеченных" [12].

Выступивший на 5-й окружной партконференции в 1930 г. начальник Томского оперсектора ПП ОГПУ Мальцев, по сути дела,

прямо признал имевшиеся в работе нарушения ревзаконности, указав на наличие перегибов, большого количества извращений, а в отдельных случаях прямого издевательства над революционной законностью [13].

Прокурор республики призывал к соблюдению ревзаконности. Цель благая, да вот с выполнением обычно возникали проблемы.

Да и как они могли не возникнуть, ведь с конца 20-х годов репрессии против "классово чуждых" стали применяться не только в судебном, но главным образом во внесудебном порядке. Уже в конце 1929 г. на местах стали появляться "тройки" в составе первого секретаря райкома партии, председателя райисполкома и руководителя ОГПУ. После принятия ЦИК и СНК СССР постановления "О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством" (февраль 1930 г.), которым местные органы власти были наделены чрезвычайными полномочиями, деятельность этих "троек" была практически легализована. После этого к отбыванию наказания в лагерях были осуждены в первую очередь десятки тысяч крестьян, "не согласившихся" с политикой партии и правительства либо вычеркнутых партией и правительством из рядов строителей социализма.

Следует оговориться, что "тройки" существовали и ранее (в ВЧК). В системе ОГПУ они выполняли функции предварительного рассмотрения законченных следствием дел. В октябре 1929 г. циркуляром ОГПУ № 239/СК, подписанным заместителем Председателя ОГПУ Г.Г,Ягодой, ранее существовавшие "тройки" (а их было 8) упразднялись и создавались 3 новые. Реорганизация была вызвана следующим. В докладной записке на имя Ягоды Особоуполномоченный при Коллегии ОГПУ Фельдман писал: "На настоящий день 19/4 за нами (ОГПУ) числится " " человек (сверху рукой дописано "около 6000". - В.У.), дела которых следствием закончены, присланы с мест и ждут своего разрешения, иногда по несколько месяцев, через Коллегию или его Особое Совещание. Эта масса заключенных, в связи с развивающейся за последнее время оперативной работой ОГПУ, создает тяжелое положение на местах.

Перегрузка тюрем и целый ряд нежелательных явлений на этой почве достигает невиданной, до сих пор, высоты, наши местные органы и прокуратура засыпают нас бумажками с просьбами и требованиями более быстрой разгрузки". Кроме того, раздробленность компетенции восьми имевшихся "троек" была нецелесообразна " с точки зрения единства карательной линии".

Но если сравнить тексты докладной записки и циркуляра, то в

глаза бросается одно далеко не маловажное обстоятельство. Фельдман, предлагая структуру новых "троек", включал в их состав "представителей прокурорского надзора". В циркуляре же приводится практически поименный состав "троек" без какого-либо упоминания работников прокуратуры.

Это еще один шаг к большей самостоятельности органов ОГПУ, к отходу от "революционной законности". Возможно, именно этот циркуляр стал толчком к созданию "троек" на местах с последующим расширением их прав. А наработанная практика будет использована в недалеком будущем, когда окончательно будут попраны все правовые нормы.

Очередным шагом по "укреплению" законности можно считать события 1934 г. После образования НКВД вместо Судебной коллегии ОГПУ было создано Особое совещание НКВД (хотя такое, по крайней мере по названию, было и в ОГПУ, о чём свидетельствует циркуляр 1929 г.), в состав которого вводился прокурор либо его заместитель, а полномочия совещания заметно ограничивались. Казалось бы, всё это естественно, нормально. В стране к этому времени произошли значительные изменения. И можно было бы все это воспринять как результат демократических завоеваний, но 1 декабря был убит С.М.Киров, и Президиум ЦИК СССР принимает постановление, в котором предлагалось:

" 1. Следственным властям - вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком.

2. Судебным органам - не задерживать исполнения приговоров к высшей мере наказания из-за ходатайства преступников данной категории о помиловании, т.к. президиум ЦИК СССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению.

3. Органам НКВД - приводить в исполнение приговоры к высшей мере наказания в отношении преступников, названных выше категорий, немедленно по вынесению судебных приговоров" [14].

Этим постановлением вносились важные (на будущее в целом) изменения в порядок ведения дел о подготовке или совершении террористических актов. Срок следствия сокращался до 10 дней, а обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до рассмотрения дела в суде, рассмотрение же дела предусматривалось без участия сторон, т.е. адвоката и прокурора. Кассационное обжалование и подача ходатайств о помиловании не допускались. Приговор приводился в исполнение немедленно.

В 1937 г. подобный порядок будет введен по делам о вредительстве и диверсиях.

Можно смело говорить о том, что после смерти Кирова, ставшей

только поводом для расправы, маховик репрессий стал раскручиваться все быстрее и быстрее. Если раньше суд еще сохранял какую-то видимость соблюдения законности, то после таких указаний Центра, нарушавших не только нормы права, но и нормы действовавшего уголовно-процессуального кодекса, обвиняемый фактически лишался не только права на защиту, но и возможности объективного рассмотрения дела в целом, И хотя еще звучали слова о законности, к ним уже никто не прислушивался. Все большее число людей попадало в орбиту деятельности репрессивных органов. Речь уже шла не о "классово чуждых", перемалывались партийный и советский аппарат, военнослужащие, инженерно-технические кадры и хозяйственники, рабочие и колхозники. Нельзя не учитывать и то, что на производство пришли сотни тысяч молодых специалистов и простых рабочих, не имевших достаточной квалификации. В условиях жесткого дефицита времени, когда в сжатые сроки приходилось осваивать новое оборудование и технологии, это приводило к авариям, срывам графиков, материальным потерям и человеческим жертвам. Поэтому, видимо, и не было недостатка в "диверсантах" и "вредителях". "Враги" буквально наводнили страну.

Так, в 1933 г. было сфабриковано дело "Томского рабочего комитета", когда 12 рабочих и двое служащих на заводе "Металлист" в Томске "разложили" коллектив, что привело к падению трудовой дисциплины и производительности труда, увеличению брака и простоям, порче станков и оборудования. Стоило арестовать членов "ТРК", и на заводе все резко изменилось в лучшую сторону. Этому в немалой степени способствовали и проведенные при активном участии партийного и советского актива города собрания в мастерских и цехах завода, на которых члены трудового коллектива единодушно заклеймили позором и презрением "врагов" и "вредителей", потребовали их сурового наказания, взяли на себя, как это и было принято, повышенные обязательства. В обвинительном заключении указывалось, что особенно пораженный вредительством механический цех выполнял промфинплан на 60-80%, а за 2-ю декаду марта промфинплан цехом выполнен на 117%, за 3-ю декаду - на 152%. Аналогичные показатели об изготовлении тракторных частей. До 15 марта завод сдал только 142 детали вместо 2150 предусмотренных планом. После ликвидации контрреволюционной организации... с 15 марта по 1 апреля заводом сдано 4287 деталей, производственная программа заводом выполнена целиком [15]. Улучшение производственной деятельности завода являлось ярким примером, подтверждавшим тезис об обострении классовой борьбы и наличии скрытых вредителей, диверсантов и саботажников.

Как поверить в наличие врагов? Достаточно просто. В "создание" образа врага включалась вся государственная машина. Немалую роль в создании образа врага сыграли и средства массовой информации. Так, газета "Советская Сибирь" весь первый квартал 1936 г. практически в каждом номере отводила место работе Томской железной дороги (проблемы, недостатки, аварии, простои, приезд наркома Кагановича, его приказ по Томской дороге и т.д.). Затем следуют сообщения о разоблачении шпионско-диверсион-ных групп, орудовавших на дороге, и приговоры по ним.

А вскоре публикуется Указ о награждении 34 сотрудников дороги орденами. Начальник дороги приглашается на заседание Совета наркома и делится достижениями, руководство края посылает телеграммы с поздравлениями по случаю достигнутых результатов. Есть ли на дороге порядок? Официально - да. Но пройдет немного времени, и тот же начальник дороги станет врагом, покровителем шпионов [16]. А на дороге вновь простои, аварии и т.п.

Образ врага можно было создать и по-другому. Выступая на 7-й Томской городской партконференции, начальник горотдела НКВД Овчинников заявил, что "городской партийной организации в отчетный период и ранее приходилось вести работу в условиях огромной засоренности врагами всех предприятий, всех пор советской и хозяйственной жизни. Враги пользовались каждой ошибкой, каждым промахом, каждой недоделкой в первичных партийных организациях и городской партийной организации для того, чтобы развернуть вражескую подрывную работу. Та операция, которая произведена горотделом НКВД, показала, какие огромные кадры контрреволюционных элементов имелись в Томске. Достаточно указать на такой факт, что в Томске пришлось выявить и изъять 6 бывших князей, до 80 бывших и настоящих попов всяких рангов, массу белогвардейщины, офицеров, шпионов всякого рода иностранных разведок, бежавших кулаков и т.д.

Там, где внимание партийной организации было явно недостаточным, или там, где его совершенно не было, враги орудовали во всю, враги, по существу, на этих участках ликвидировали Советскую власть и установили свою. Взять, например, наши жакты. Все знают, что такое представляли наши жакты. В силу того, что горком партии и первичные парторганизации не обращали внимания на жакты, в силу того, что горсовет не обращал внимания на жакты, там засели враги. Почти каждый жакт представлял целый очаг контрреволюции, потому что в правлениях жактов засела белогвардей-щина, попы, офицерство, кулачество, старые чиновники, которые заправляли всеми делами жактов, в лучшие квартиры вселяли сво-

их людей, рабочих вселяли в худшие квартиры. И, таким образом, ликвидировали политику Советской власти в отношении предоставления лучших жилищ рабочим и стахановцам наших предприятий" [17],

Нельзя забывать и о том, что в газетах тех лет все чаще и чаще замелькали сообщения о "вылазках классового врага", о процессах над уже разоблаченными. Это были не просто информационные сообщения, а публикации обвинительных заключений, допросов обвиняемых, выступлений сторон и обязательно с приговорами. Передовица "Правды" за 28 января 1937 г. была озаглавлена "Троцкист-вредитель-диверсант-шпион" и была посвящена процессу над так называемым "Параллельным антисоветским троцкистским центром" [18]. Вот несколько выдержек из этой статьи. "Диверсант, вредитель и убийца инженер Шестов [19] - этот жуткий тип законченного фашиста-дегенерата..."; "Вредители добиваются того, что ...в Прокопьевском руднике потери угля вместо 15-20 процентов достигают 50 с лишним процентов. В этом же руднике к концу 1935 года было организовано около 60 подземных пожаров. Негодяи пытаются взорвать динамитом ствол и копер шахты № 5. Создан потайной склад динамита, на который случайно натолкнулись игравшие дети шахтеров. Взрывом дети были разорваны на куски"; "...Троцкисты и германские диверсанты, используя международного проходимца, шпика Арнольда-Васильева [20], этого персонажа из уголовного романа, организуют покушение на тов.Орджоникидзе, а затем на тов. Молотова..."

Как после этого не поверить в "существующие" банды,шпионские, вредительские и террористические группы и организации? Ведь не бульварный листок пишет, а центральная газета страны. Нельзя не учитывать, что краевые и областные газеты не только тиражировали подобные материалы путем их перепечатки, но и обильно добавляли местный материал.

Борьбу с троцкизмом, точнее физическую расправу над сторонниками Л.Троцкого, надо рассматривать как своего рода генеральную репетицию накануне репрессий 1937-1938 гг.

Развертыванию политических репрессий был дан толчок директивой НКВД от 9 февраля 1936 г. о ликвидации без остатка всего якобы существовавшего троцкистско-зиновьевского подполья, а также об усилении репрессий в отношении исключенных из партии в ходе проверки троцкистов и зиновьевцев.

Г.Ягода 25 марта 1936 г. направил письмо И.Сталину, в котором сообщал будто бы полученные данные об усилении троцкистами контрреволюционной деятельности и предлагал всех находящихся

в ссылке троцкистов арестовать и направить в дальние лагеря: троцкистов, исключенных из партии в ходе партпроверки - в лагеря на 5 лет, а уличенных в причастности к террору судить и всех расстрелять.

Письмо для оценки было передано Сталиным Вышинскому. Предложения Ягоды возражений у того не вызвали, и он ответил, что "... тов. Ягода... правильно и своевременно поставил вопрос о решительном разгроме "троцкистских кадров" [21].

В этот же день Ягода направил начальникам УНКВД очередную директиву, гласившую: "Основной задачей наших органов на сегодня является немедленное выявление и полнейший разгром до конца всех троцкистских сил, их организационных центров и связей, выявление, разоблачение и репрессирование всех троцкистов-двурушников" [22].

20 мая 1936 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, по сути дела санкционирующее репрессии против троцкистов. О какой-либо законности было забыто. Человека стали преследовать за собственное мнение, взгляды, мировоззрение, за инакомыслие.

Достаточно хорошо обстановку этого периода характеризуют отдельные партийные документы [23]. В развернувшейся кампании по поиску скрытых троцкистов приняли участие все партийные организации. Так, в Томском индустриальном институте были выявлены "троцкисты" - Кашкин [24] (директор), Безденежных [25] (зам. директора по административно-хозяйственной части), Горсунов (научный работник) и другие. В ТГУ - Загорский [26], Мишин [27], Головин [28] и Петренко. В ТЭМИИТе - Верховский [29], Голенков [30], Лапин, Громов [31], Монастырев [32]. На спичфабрике - Анохин [33], Житковский [34], Громов [35] и т.д. [36]. Всех их исключали из партии и увольняли с работы, а многих из них в недалеком будущем ждали застенки НКВД.

Но, несмотря на достигнутые "успехи" в борьбе с идейными врагами, похвалы заслужить не удалось. Посетивший в сентябре 1936 г. Томск секретарь крайкома ВКП(б) Р.И.Эйхе на собрании партактива города выступил с достаточно резкой критикой: "В Томске троц-кистско-зиновьевскому охвостью удалось довольно широко развернуть свою подлую контрреволюционную работу. Это явилось следствием притупления большевистской бдительности в отдельных звеньях Томской партийной организации, следствием гнилого либерализма по отношению к заклятым врагам партии и рабочего класса..." [37].

Интересен в этом плане отчет Томского горкома ВКП(б) за сентябрь-декабрь 1936 г. Первая глава его была посвящена реализа-

ции закрытого письма ЦК ВКП(б) и указаний крайкома о троцкист-ско-зиновьевском центре.

"С закрытым письмом ЦК ВКП(б) о троцкистско-зиновьевском центре был ознакомлен руководящий партийный актив, после чего были проведены собрания партийного актива и собрания во всех п/парторганизациях с вопросом о революционной бдительности. П/парторганизации приступили к тщательному изучению политического прошлого и настоящего целого ряда коммунистов и это дало возможность выявить двурушников и других врагов партии, неразоблаченных во время обмена партдокументов.

В период обмена партдокументов было разоблачено и исключено из партии троцкистов 8, а после обмена партдокументов - 32.

Наиболее засоренными троцкистскими элементами оказались индустриальный институт, госуниверситет, ТЭМИИТ, фабрика "Сибирь", швейфабрика и Самусьский судоремонтный завод" [38].

Далее следовало перечисление кого, где и за что разоблачили. Невольно приходит на ум сравнение этого отчета со сводкой с поля боя.

Выше отмечалась важность выработки общественного мнения. В Томске с этим справились успешно.

"Омерзительная контрреволюционная деятельность троцкистов, орудовавших на территории Зап.-Сиб.края, вызвала исключительное возмущение и гнев рабочих, служащих, студентов, научных работников. На предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях были организованы читки обвинительного заключения. Регулярно собирались митинги с информацией о ходе процесса, 10 рабочих-стахановцев были посланы в Новосибирск для участия в процессе. По возвращении с процесса они отчитались на собраниях рабочих. Освещение итогов процесса увязали с 2 годовщиной убийства С.М.Кирова. 25-30 ноября в вузах и техникумах проведены собрания студенчества (в вузах по факультетам) с докладами о жизни и деятельности С.М.Кирова (в частности, о его работе в Томске) и приговора суда над троцкистско-фашистскими бандитами, действовавшими в Зап.Сибири. 1-го декабря на предприятиях и в учреждениях по этому вопросу проведены открытые партсобрания. Этими собраниями охвачено более 20.000 чел.

Работница-стахановка швейфабрики Бурганова, присутствовавшая на процессе в Новосибирске, заявила на собрании: "Враги народа убили любимого вождя С.М.Кирова, мы должны проявить ненависть к этим врагам и беспощадно расправиться с троцкистско-фашистской бандой и уничтожить ее до конца. А самим нам нужно

повышать свой политический уровень с тем, чтобы уметь их распознать и выкорчевывать".

Инженер Сибтранспроекта Филимонюк заявил: "Мы, техники и инженеры, должны учесть, что молодые инженеры в Кемерово попались на удочку фашистам. Мы презираем таких инженеров и техников и требуем самой беспощадной расправы с гадами" [39].

Процесс над контрреволюционной группой, действовавшей на шахте Кузбасса, пробудил дополнительную энергию у партийных функционеров Томска по разоблачению врагов, "в результате чего горкому (выделено мною. - В.У.) удалось выявить подлую деятельность вредительских групп на отдельных предприятиях" [40].

Были разоблачены вредительские группы на Самусьском судоремонтном заводе, в Моряковском затоне, на спичфабрике "Сибирь", на заводе им.Рухимовича и на некоторых других предприятиях. Всюду были проведены аресты, в основном специалистов и инженерно-технического персонала.

Но на лидерство в поиске и разоблачении врагов претендовали и органы НКВД.

В этом же году управлением государственной безопасности УНКВД по ЗСК в г.Томске была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная фашистско-террористическая организация среди научных сотрудников индустриального института и университета, возглавляемая профессором Ф.В.Галаховым [41]. Организация строила свою деятельность по заданию "контрреволюционного троцкистского Сибирского центра", возглавляемого врагом народа Н.И.Му-раловым [42].

В числе арестованных участников организации были профессор химии ТИИ И.И.Котюков [43], поддерживавший связь с троцкистом-террористом М.З.Климовым [44], заведующая химической лабораторией Л.А.Полонская [45] и другие, Ф.В.Галахов поддерживал контакты с "возглавлявшим фашистскую группу" профессором гистологии ТМИ С.В.Мясоедовым [46]. Большинство арестованных и понятия не имели о том, кто такой Н.И.Муралов, но следствие "доказало" их связь с этим "видным" троцкистом и участие в борьбе с Советской властью,

В конце года была выявлена и ликвидирована еще одна якобы существовавшая организация с очень мудреным названием -"японо-эсеровская диверсионно-шпионская террористическая организация". Возглавлялась эта организация "Сибирским бюро партии социалистов-революционеров", в состав которого входили И.К.Петелин, В.Е.Осипов-Занозин, И.М.Евстигнеев и др.

"Действуя по указанию всесоюзного объединенного центра ПСР, 6. Заказ 1871 В. H. Уйманов 81

Сиббюро ПСР приступило к организации контрреволюционных эсеровских групп в учреждениях и районах Западно-Сибирского края и практическому осуществлению указаний объединенного бюро ПСР, состоящих в том, что требовалось:

1. Расставить кадры эсеровской организации на важнейших хозяйственных и оборонных участках в целях подготовки диверсий в момент войны с Японией.

2. Организовать массовое вредительство и развал хозяйственной деятельности внутри колхозов и других хозяйственных предприятий в целях ослабления тыла и вызова озлобления населения на органы Советской власти.

3. Широко информировать японские разведывательные круги о состоянии тыла и его обороноспособности.

4. Организовать террористические группы для подготовки террористических актов над руководителями партии и Советского правительства.

Ориентируясь... на неизбежность войны Японии и Германии с СССР "Сибирское бюро ПСР" в целях подготовки поражения Советского Союза готовило повстанческие кадры с тем, чтобы поддержать империалистические государства в их войне с СССР" [47].

Дела оформлялись с соблюдением всех необходимых требований и "вина" каждого доказывалась. Но пересмотр дел участников организации в 1957-1958 гг. показал, что таковой в действительности не существовало. Проходящие по уголовным делам её участники ранее были членами партии эсеров, что, очевидно, и послужило основанием для их ареста и последующего "создания" организации сотрудниками НКВД. Возможно, дело "японо-эсеровской организации" явилось прямым следствием указаний НКВД о проведении арестов "политических противников" после получения телеграммы Сталина и Жданова членам Политбюро ВКП(б), направленной из Сочи 25 сентября 1936 г., в которой говорилось:"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т.Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей НКВД" [48]. Теперь проведению репрессий было придано ускорение.

В 1937 г. репрессии против идейных противников были продолжены. На смену политическим противникам пришли военные -"военно-фашистские заговоры" и шпионские группы были вскрыты во всех военных округах, во всех родах войск, в самых отдаленных воинских частях и гарнизонах [49]. В Западно-Сибирском военном 82

округе были арестованы сотни командиров и красноармейцев, объявленных участниками раскрытого органами НКВД "военного заговора" в СибВО, одним из руководителей которого был объявлен начальник химической службы 78-й стрелковой дивизии, дислоцирующейся в Томске, Г.(Ю.) А.Литох [50].

По этому делу было арестовано 703 человека, в основном военнослужащие и 63 члена их семей (жены). Из их числа: "шпионов" немецкой разведки - 9, японской - 49, польской (кроме "ПОВ") - 19, латышской - 8. Органами НКВД было ликвидировно 159 групп (шпионских, диверсионных, террористических, повстанческих и т.п.): 6 -немецкой разведки, 111 - японской, 40 - польской, 2 - латышской. Участникам заговора, в частности, вменялось в вину совершение 18 крупных диверсий и подготовка (предотвращены органами НКВД путем упреждающих арестов) еще 25, отравления военнослужащих и конского поголовья и т.п. [51].

Красной Армии был нанесен удар, последствия которого особенно сказались в первые месяцы Великой Отечественной войны, когда фашисты, несмотря на мужество и героизм абсолютного большинства советских воинов, смогли разгромить многие воинские соединения Красной Армии и дойти до стен Москвы.

Ну а после того, как были физически уничтожены классовые и идейные противники, разоблачены шпионы, диверсанты, вредители и террористы из числа специалистов и военных, вроде бы можно было спокойно продолжать строительство социализма в стране, но...

Февральско-мартовский (1937 г.) Пленум ЦК ВКП(б) окончательно ввел страну в пучину произвола. Даже сегодня трудно оценить и понять, почему доклад Сталина на Пленуме был опубликован практически через месяц. Чем это было вызвано? Шла какая-то подготовительная работа ( но к чему?) либо снималась информация с мест, как лучше действовать, либо что-то еще? Трудно понять и крутой поворот в поведении Сталина. Ведь тремя месяцами раньше не он ли заявлял, что все эксплуататорские классы ликвидированы. И вдруг: "Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас должна будто бы все более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы все более и более ручным.

Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с советской властью.

Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, чем больше

будем иметь успехов, тем более будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы...

...Остатки разбитых классов в СССР неодиноки. Они имеют прямую поддержку со стороны наших врагов за пределами СССР..." [52].

В заключение своего доклада на Пленуме Сталин ставит вопрос о возможности "обезвредить и ликвидировать диверсионно-вреди-тельские и шпионско-террористические вылазки троцкистско-фа-шистских агентов иностранных разведорганов" и сам же дает утвердительный ответ: "Безусловно можем. ...У нас есть в нашем распоряжении все средства, необходимые для этого" [53].

Почти следом за материалами Пленума в печати появилась статья Молотова "Наши задачи в борьбе с троцкистскими и иными вредителями, диверсантами и шпионами", в которой он развивает тезис Сталина об обострении классовой борьбы и призывает отвечать "ударом на удар, громить везде на своем пути отряды лазутчиков и подрывников из лагеря фашизма..." [54].

Лозунгом дня стал призыв повышать революционную бдительность, социалистическую организованность, большевистскую сознательность.

Февральско-мартовский Пленум вызвал, как было принято в те годы, активную кампанию поддержки и одобрения принятых решений. Газеты были буквально наводнены материалами, рассказывающими о собраниях трудовых коллективов, активах (партийных, комсомольских, профсоюзных и т.п.), выступлениях ученых, специалистов, передовиков производства. И всюду только полное понимание решений Пленума, требование навести порядок в стране.

Активность иллюстрируют следующие примеры. На собрании актива Томской железной дороги выступил 41 из 200 записавшихся [55]. На конференции Анжерского горкома ВКП(б), работавшей 7 дней, - 80 из 134 [56], а на собрании Сталинского гороно - 23 из 43 [57]. Собрание же партактива в Сталинске вообще проводилось дважды, т.к. на первом из них якобы "не была организована глубокая и тщательная проработка решений Пленума, не были поставлены четкие задачи перед активом города" [58].

Позиция "общественности", в первую очередь партийных и советских органов, позволила широко развернуть политику террора, практически полностью вычеркнуть из повседневной жизни большинство правовых норм, по которым хоть в какой-то мере ранее

действовали правоохранительные органы. О правах человека говорить вообще не приходилось.

Так, секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И.Эйхе практически во всех своих выступлениях вопросам борьбы с "врагами" уделял значительное внимание [59]. На собрании партийного актива Новосибирской парторганизации 27 января 1937 г. он сформулировал задачу для всех коммунистов следующим образом:"...В какую бы нору враг не закопался, мы должны эту нору вскрыть, какой бы маской враг не прикрылся, мы должны эту гадину разоблачить и уничтожить" [60]. Как эту задачу решать на практике, Эйхе показал на собственном примере, лично вскрыв в Ленинске (Кузбасс) подрывную вредительскую работу управляющего шахтой им. С.М.Кирова Шахновича и разоблачил его как "троцкистского диверсанта" [61]. На это Ленинск-Кузнецкий горком ВКП(б) незамедлительно отреагировал - исключил P.C.Шахновича из партии и снял его с работы. Секретарь парткома шахты Лобасов был освобожден от работы, был поставлен вопрос о перевыборах парткома [62].

Р.Конквест пишет, что Р.Эйхе даже критиковался А.Вышинским за недостаточное количество дел по обвинению в контрреволюционной деятельности в Западной Сибири, что этот факт как-то характеризовал подход Эйхе к "террору" [63]. Согласиться с этим трудно, Т.к. "практические результаты" деятельности органов НКВД Западной Сибири были "на уровне", о чем, кстати, свидетельствует неоднократное награждение их сотрудников орденами. А прокурор края И.И.Барков [64] в августе 1937 г. оказался единственным награжденным орденом из всех прокуроров Зауралья. Справедливости ради должен отметить, что Р.И.Эйхе и Ф.П.Грядинский пытались защищать отдельных арестованных, но под давлением сотрудников НКВД отступались. Так, по крайней мере, показал в ходе следствия один из руководящих работников УНКВД С.П.Попов [65].

Даже на краевом совещании передовиков социалистического земледелия секретарь крайкома ВКП(б) В.П.Шубриков выступил с докладом "Беспощадно громить и корчевать злейших врагов нашей Родины" [66].

Пленум и развернутая вслед за ним пропагандистская кампания вызвали еще одну волну - "волну бдительности". Сотни и тысячи граждан стали сигнализировать о "врагах народа", и не обязательно в органы НКВД. Можно было в партийную, комсомольскую, профсоюзную организации, в газету, на радио и т.д. Сигналы доходили "куда следует" и вызывали адекватную реакцию. Это не считалось зазорным, тем более что уже была закалка "партийных чисток", во

время которых научились многому. Средства массовой информации активно этому помогали, регулярно публикуя материалы своих, чаще нештатных, корреспондентов. Так, некий Проскуряков неоднократно вскрывал врагов и их происки на Кузнецком заводе, опубликовав материалы "Подрывная работа врага", "Прикрывают вредителей" и некоторые другие [67].

В рубриках "Письма читателей" и "Письма в редакцию" регулярно помещались письма с сигналами, многие из которых были анонимными. Подписи с одними инициалами либо по профессиональной принадлежности или месту проживания стали делом обычным. Как бы стимулируя эту деятельность, газеты публиковали и "отклики" на письма - обычно это была информация о снятии с работы, исключении из партии, предании суду. Чаще всего "сигналы" относились к руководителям любого ранга. Многие из сигналов были обычным сведением личных счетов, но... на них реагировали.

Уместно привести пример из уже упоминавшейся статьи Моло-това, где он рассказал о письме директора Днепропетровского металлургического завода Бирмана к С.Орджоникидзе. Бирман писал, что указание партии о развитии критики и самокритики привело к тому, что "многие поняли так, что надо во что бы то ни стало обливать грязью друг друга, но в первую очередь определенную категорию руководящих работников.

Этой определенной категорией... и являются ...хозяйственники, директора крупных заводов, которые, как по мановению волшебной палочки, оказались центральной мишенью..." [68].

Даже поверхностный анализ материалов сибирских газет подтверждает это.

Но сигнализировали не только отдельные "бдительные" граждане. Совещания активов, собраний трудовых коллективов, слеты передовиков и др. также успешно вскрывали врагов. Только в этих случаях всё принимало форму резолюций, решений, постановлений.

Например, на 6-й конференции Томской парторганизации секретарь крайкома ВКП(б) В.Шубриков рассказал о разоблачении троцкиста-вредителя - начальника вагонного участка станции Томск-2 Диомидова [69]: "...На общем собрании рабочих, на котором присутствовало 200 чел., обсуждался вопрос о процессе над троцкистским параллельным центром и о раскрытии вредительской деятельности на транспорте быв. начальника Омской дороги троцкиста Фуфрянского и быв.начальника Томской дороги троцкиста Миронова. На этом собрании рабочими был разоблачен враг партии, троцкист-вредитель Диомидов. Докладчик и все выступившие на собрании рабочие приводили многочисленные факты вредительской де-

ятельности этого Диомидова и факты открытого высказывания им сочувствия к арестованным врагам партии Фуфрянскому, Миронову и другим. На этом собрании не было ни одного выступления, в котором не говорилось бы о вредителе Диомидове. На собрании рассказывали, как своим издевательским отношением к рабочим вн провоцировал недовольство среди рабочих политикой партии и Советской власти.

...Казалось бы, что после того, когда 200 чел. рабочих, из которых десятки лучших партийцев, стахановцев, рабочих, поседевших на транспорте,- высказывались об этом враге, горком должен был бы немедленно эту "сволочь" исключить из партии или посадить, а потом вести дополнительное следствие для того, чтобы прощупать, нет ли вокруг этой сволочи какой-нибудь организованной троцкистской банды. Так нет, товарищи, горком партии этого вопроса не ставит. В феврале мес. в городской газете появляется большая статья, которая ставит все эти вопросы о контрреволюционной, вредительской деятельности Диомидова. А горком и в ус не дует... На заседании горкома 7 марта приняли такое решение: "Вопрос с обсуждения снять, поручить тов.Куравскому (секретарю ГК ВКП(б) -В.У.) лично ознакомиться с делом Диомидова на месте, путем созыва собрания рабочих и первичной парторганизации, о результатах доложить на бюро". Чего же нужно было еще знакомиться Куравскому, когда есть протоколы двух партсобраний и одного общего собрания рабочих ." [70]. (выделено мною. -В.У.).

Или выводы о собрании первичной парторганизации завода им. Рухимовича:

"...а) Несмотря на единодушное выступление всех и требование высшей меры наказания для контрреволюционеров-троцкистов-зи-новьевцев, выступление отдельных членов партии (Маслов,Платов), принимавших в прошлом активное участие в борьбе с троцкизмом, в отношении разоблачения Теленкова и Залозного и его связи не были до конца искренни. Необходимо с этими товарищами провести дополнительное выяснение связи Теленкова.

б) Классовая революционная бдительность коммунистов на заводе не стоит на должной высоте. Отдельные коммунисты на производстве (Маслов, Березовская, Выпошенк'о) пропускают факты явно враждебных действий отдельных инженеров, техников и бригадиров (случай пропуска из зарядки без контроля эл. машин инж. Горсуновым) [71] и не доводят до сведения парткома.

г) Считаю необходимым удаление с завода врагов партии и Сов. власти, не проявляющих себя в работе с деловой стороны (Бенде-

ровский, Залозный, Горсунов). Необходимо заменить директора совхоза Кабакова.

д) Органам НКВД тщательно проверить Горсунова, Залозного, Бендеровского, Бурлакова, Максимова... Член бюро горкома ВКП(б) /Прокофьев/" [72].

Все это, по сути дела, было неудивительно. Ведь руководители самого высокого ранга призывали к этому. Л.Каганович говорил: "Каждая авария на производстве имеет свое имя, отчество и фамилию" [73]. А Р.Эйхе на 3-й краевой партконференции: "Мы имеем многочисленные факты, когда беспартийные рабочие или партийцы низовых партийных организаций помогают вскрывать и вскрывают самых подлых, гнусных и опасных врагов.

Однако многие наши коммунисты и даже ответственные работники думают, что выявлением контрреволюции должны заниматься только работники НКВД. Это грубейшая ошибка. Разоблачение врага - главнейшая обязанность каждого коммуниста, каждого честного советского гражданина" [74].

Не больше и не меньше - "обязанность каждого честного". Стать нечестным было опасно - страх и беззащитность заставляли одних покоряться судьбе, а других - бороться за выживание, пусть и за счет чьих-то загубленных жизней.

В немалой степени способствовали этому и сами органы НКВД. Если во все предыдущие годы трудно было найти хотя бы отдельные упоминания о выступлениях сотрудников ОГПУ-НКВД, особенно на периферии, то в 1937 г. (опять-таки во исполнение решений февральско-мартовского Пленума) практически на любом окружном партактиве выступали работники НКВД. С подробным докладом о разоблаченных фактах вредительства на 2-й дорожной партконференции Томской железной дороги выступил начальник дорожно-транспортного отдела НКВД по ЗСК А.Невский, начальник УНКВД по ЗСК выступил на краевой партконференции, руководители рангом пониже - в городах и районах. Начальник Томского горотдела НКВД Овчинников, а до него Подольский, регулярно выступал на всех партийно-хозяйственных активах и партконференциях.

В 8 номерах газеты "Советская Сибирь" публиковалась статья комиссара госбезопасности 1-го ранга, начальника УНКВД по Ленинградской области Л.Заковского "О некоторых методах и приемах иностранных разведорганов и их троцкистско-бухаринской агентуры". В газете "Красное знамя" была перепечатана статья из "Комсомольской правды" А.Вышинского "О некоторых методах иностранных разведок и их троцкистско-бухаринских агентов", а в июле 1937 г. опубликована статья "О некоторых приемах вербовочной 88

работы иностранных разведок", в которой были приведены примеры по Новосибирску, Прокопьевску и Немецкому району (Алтай) [75]. Во второй половине года была опубликована серия материалов о вредительстве.

Нагнетание обстановки достигло своей цели. Психологическое давление было огромно, и не каждый его выдерживал.

Однако необходимо сказать о следующем. В последние годы много пишется и говорится о доносчиках и стукачах. Агентурно-осведомительская сеть в органах была всегда и, возможно, в 30-е годы достигла наибольшей численности. Упоминавшиеся выше "сигналы", конечно же, можно назвать доносами, но просмотр автором нескольких тысяч уголовных дел, ознакомление со многими из них представителей общественности (писателей, журналистов, историков, членов ИПО "Мемориал") и родственников репрессированных свидетельствуют о том, что в делах какие-либо заявления, сообщения и т п. практически отсутствуют. По архиву УФСК по Томской области такие материалы обнаружены менее чем в 0,5% дел от их общего числа.

Но они были. Бывший начальник Томского горотдела НКВД Овчинников показал, что " в период ... массовой операции агентурная работа неизбежно была лоставлена на второй план, ибо все до одного работника сидели день и ночь на следствии. К тому же размах операции и огромная волна заявлений в ГО (выделено мною. -В.У. ) давали несравненно более, чем самая идеальная агентурная работа. Так, до операции был только один бывший князь, а операция дала шесть бывших князей; бывших белых офицеров на учете было несколько десятков, операция дала несколько сотен, такая же картина с перебежчиками, такая же картина с купцами, торговцами, черносотенцами и т.д. До операции совсем не знали, что жив старый томский полицмейстер, который вел в свое время наблюдение за Кировым и Куйбышевым. До операции не знали, что домиком-музеем Кирова заведует бандит, бывший белый офицер, и, что в этом доме проводятся антисоветские собрания. До операции не знали целого ряда серьезных контрреволюционных образований на фабриках, заводах и в деревне. Операция все это дала" [76].

Публиковавшихся и непубликовавшихся "писем" в делах нет по одной причине. Они использовались при оперативной проработке материалов и разработке конкретных лиц. Кроме того, оперативные материалы в уголовные дела никогда не включались и не включаются.

После завершения дела их рано или поздно за ненадобностью просто уничтожали. Этим и объясняется тот факт, что основная масса

уголовных дел начиналась со справок, подобных следующей.

- УТВЕРЖДАЮ" Нач.Томгоротдела НКВД

Капитан Госбезопасности (Овчинников)

СПРАВКА На арест Миронова Андрея Сергеевича [77]

МИРОНОВ Андрей Сергеевич, 1891 г. уроженец бывш. Казанской губернии, беспартийный, русский, поручик белой армии, работает бухгалтером лесозавода № 2, проживает в г.Томске по ул.Спасской. № 14, кв.2.

Имеющимися материалами в Томском Горотделе НКВД установлено, что Миронов A.C. является участником кадетско-монархической организации, существующей в г.Томске. Активно участвовал в к-р суждениях и подготовке к вооруженному восстанию по свержению Советской власти. Одновременно высказывал террористические настроения против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Распространял к-р клеветнические слухи о скором падении Советской власти.

В целях пресечения дальнейшей к-р деятельности МИРОНОВ A.C. подлежит аресту и привлечению к ответственности по ст. 58-2-10-11 УК.

Арест согласовать с горпрокурором.

Нач. 3-го Отделения УКГБ

Лейтенант Госбезопасности (Романов)

26 июля 1937 г. г.Томск" [78].

Формулировка "Имеющимися материалами" или "по данным, которыми располагает (название органа НКВД)" заменяла любые доносы, справки, заключения. Так обстояло с делами довоенного времени, когда господствовали "тройки" и "двойки" (еще одна форма революционного судопроизводства, вышедшая из недр Особого совещания НКВД).

То, о чем шла речь выше, в той или иной степени поддерживалось какими-то документами и материалами высших органов власти страны. Но есть еще подводная часть айсберга, доселе малоизвестная не только широкому кругу людей, но и специалистам. Речь пойдет о "подзаконных актах", т.е. тех приказах и указаниях, на основе которых строилась вся деятельность органов ОГПУ-НКВД-МГБ. Часть из них была рассекречена Центральной экспертной комиссией Министерства безопасности РФ в конце 1992 г. в соответствии с Указом Президента России. Их более 300, но мы остановимся на отдельных из них, тех, которые имеют отношение к репрессиям, но еще не рассматривались в данной работе.

Первая, достаточно большая группа приказов, родилась в 1930 г. с началом массовой коллективизации. В дополнение к основному документу - приказу 44/21 "О ликвидации кулачества как класса"

добавились циркуляры и указания об арестах военнослужащих за связь с кулачеством (учитывая, что СССР в этот период был "аграрным государством", множество военнослужащих были связаны родственными и иными узами с раскулачиваемыми, сколько возникало недовольства, а это уже могло стать "антисоветской агитацией". Эти циркуляры против военнослужащих прямо противоречили постановлению Политбюро "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации" и Инструкции ЦИК и СНК СССР "О мероприятиях по выселению и раскулачиванию кулаков, конфискации их имущества", в которых подчеркивалось, что не подлежат раскулачиванию семьи крестьян, имеющие служащих в Красной Армии членов семей. Очевидно, это оказалось власти не по силам), об изъятии из городов кулаков, бежавших из районов раскулачивания (а их было много: только в Сибкрай въехало более 5 тыс, человек), об усилении репрессивных мер к кулакам, незаконно возвратившимся из мест спецпоселения. Едва ли не абсолютное большинство бежавших из мест высылки возвращались в родные села и деревни, мучились там, не имея "ни кола ни двора", вынуждая местные власти жаловаться в вышестоящие органы на то, что вернувшиеся вносят смуту своей нищетой и бездомностью. Последний приказ предусматривал "усиление мер репрессий ...с возвращением на место высылки, а в случаях выявления их антисоветской деятельности - к заключению в концлагерь вплоть до применения высшей меры по постановлениям Крайоблтроек".

В последующие годы вышла еще целая серия приказов, регламентирующих (а по сути - еще жестче ограничивающих) права раскулаченных и членов их семей.

В декабре 1932 г. в СССР была введена паспортная система, а в августе 1933 г. издан циркуляр ОГПУ о порядке применения мер внесудебной репрессии в отношении граждан, нарушающих закон о паспортизации населения. Но еще до выхода циркуляра случилось событие, которое можно смело отнести к фактам "внесудебной" расправы. В апреле-мае 1933 г. в Томск поступило более 25 тыс. трудпоселенцев (читай - ссыльных), высланных в большинстве своем из разных районов страны в результате проведения паспортизации. Более 6 тыс. из них были направлены на расселение в Александро-Ваховскую комендатуру, где абсолютно не были подготовлены условия для их приема. Вся масса людей была высажена 18 мая на о.Назино, представлявшем собой обычный небольшой остров на Оби.

Погода 20 мая резко ухудшилась, выпал снег глубиной до четверти. Похолодание держалось практически до середины июня.

Шалаши и вырытые ямы не спасали от холода. Не было организовано горячее питание, вместо хлеба выдавалась мука, из которой делали болтушку или глотали ее сухой, кое-где пытались делать лепешки и поджаривать их на кострах.

Все это привело к росту заболеваний и смертности. За 24 дня со дня прибытия первой партии людей, по неточным данным, зарегистрировано умерших 1473 человека (на острове обнаружена 31 братская могила, в каждой было зарыто от 50 до 70 трупов). Большое количество трупов было выловлено по берегам речки Назинской и реки Оби, найдено в тайге, на берегах озер и в болотах. В условиях неизбежной гибели от голода люди пытались уплыть с острова, но, будучи ослабленными, тонули в реке.

Фиксировались случаи людоедства, за что были арестованы и осуждены 11 человек.

Созданная для расследования этих обстоятельств комиссия установила, что сотни людей были высланы необоснованно, в т.ч. имевшие паспорта на момент их задержания. "Среди высланных были инвалиды без ног, без рук, слепые, явные идиоты, малолетние дети без родителей" [79].

В июне 1993 г. на о.Назино в память о погибших был установлен шестиметровый крест с памятной табличкой и отслужен молебен по усопшим.

В 1937 г. приказы выходили один за другим. Здесь и серия "линейных" приказов, обязывавших осуществлять аресты людей по национальному признаку (новые враги), и уже описанный нами приказ № 00447 по репрессированию кулаков, уголовников и других антисоветских элементов, и по репрессированию жен изменников Родины, и многие другие. На основании этих приказов в 1937-1938 гг. и были репрессированы миллионы человек.

В качестве примера приведем выдержку из приказа № 00485 от 11 августа 1937 г. по репрессированию поляков (по числу репрессированных на территории нынешней Томской области поляки занимают второе место). Приказ гласил:

"Рассылаемое вместе с настоящим приказом закрытое письмо о фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР, а также материалов следствия по делу "ПОВ" вскрывают картину долголетней и относительно безнаказанной диверсионно-шпионской работы польской разведки на территории Союза.

Из этих материалов видно, что подрывная деятельность польской разведки проводилась и продолжает проводиться настолько открыто, что безнаказанность этой деятельности можно объяснить только плохой работой органов ГУГБ и беспечностью чекистов. 92

Даже сейчас работа по ликвидации на местах польских диверси-онно-шпионских групп и организаций "ПОВ" полностью не развернута. Темпы и масштаб следствия крайне низкие. Основные кон-тингенты польской разведки ускользнули даже от оперативного учета (из общей массы перебежчиков из Польши, насчитывающей примерно 15000 человек, учтено по Союзу только 9000 человек). В Западной Сибири из находившихся на территории 5000 перебежчиков учтено не более 1000 человек. Такое же положение с учетом политэмигрантов из Польши.

... Основной задачей органов ГУГБ в настоящее время является разгром антисоветской работы польской разведки и полная ликвидация незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой низовки "ПОВ" и основных людских контингентов польской разведки в СССР.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. С 20 августа 1937 года начать широкую операцию, направленную к полной ликвидации местных организаций "ПОВ" и, прежде всего, ее диверсионно-шпи-онских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, совхозах и

колхозах. Вся операция должна быть закончена в 3-х месячный срок, т.е. к_

ноября 1937 года.

3. Операцию по арестам провести в две очереди:

а) в первую очередь подлежат аресту ...работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах;

б) во вторую очередь подлежат аресту все остальные, работающие в промышленных предприятиях не оборонного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях...

п.п. Народный комиссар внутренних дел СССР Генеральный комиссар госбезопасности

- Ежо&.

И, как обычно, сразу был подготовлен приказ УКНВД по ЗСК с конкретной детализацией всех и вся (см. приложение).

Как и в годы коллективизации, приказы предусматривали "категории" преступников. Относимые к первой категории должны были быть немедленно арестованы и, по рассмотрении их дел на "тройках", расстреляны. Ко второй категории относились все менее активные, но все же враждебные элементы. По отношению к ним применялись арест и заключение в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные заключались в тюрьмы на те же сроки.

Порядок ведения следствия был следующий: "На каждого арестованного или группу арестованных заводится следственное дело. Следствие проводится ускоренно и в упрощенном порядке.

В процессе следствия должны быть выявлены преступные связи арестованного.

По окончании следствия дело направляется на рассмотрение тройки.

К делу приобщаются: ордер на арест, протокол обыска, материалы, изъятые при обыске, личные документы, анкета арестованного, агентурно-учетный материал, протокол допроса и краткое обвинительное заключение" [80].

Уже изначально не предусматривалось проведение очных ставок, осмотр мест происшествий и многое другое, необходимое в процессе следствия. "Протокол допроса" - его, видимо, было вполне достаточно. Во многих делах, по сути, так и было -допрос, связанный с заполнением анкетных данных утром, вечером основной допрос (часто непродолжительный) и через день-два обвинительное заключение. Такой порядок чаще всего встречается в делах конца 1937 г., когда необходимо было выполнять планы. В делах августа-сентября еще можно встретить небольшие подборки документов (протоколы допросов и даже очных ставок), "изобличавших" обвиняемого.

Вот он, упрощенный порядок следствия! "Все великое просто".

И еще одно. Приказ давал следователям хорошую возможность отличиться. Как создать контрреволюционную организацию или группу? Очень просто - в процессе следствия выявить все преступные связи арестованного. Поэтому надо было только получить, а чаще выбить эти фамилии и сочинить (или переписать) протокол допроса с перечнем преступных действий или хотя бы замыслов.

В последующие годы будут еще приказы и о проведении операций по переселению отдельных народов, и об изменниках Родины и членах их семей, и многие другие. Их исполнители получат награды "за самоотверженное выполнение важнейших заданий правительства" - так тогда сообщалось в газетах и по радио о награждении сотрудников НКВД.

Кстати, наркома НКВД Н.Ежова наградили орденом Ленина в июле 1937 г. "за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий", а прокурора страны А.Вышинского в том же июле таким же орденом "за успешную работу по укреплению революционной законности (выделено мною. - В.У.) и органов прокуратуры". В августе 1937 г. опять же "за успешную работу по укреплению революционной законности..."

были награждены члены Военной коллегии Верховного суда СССР.

Если уж мы вернулись к понятию "революционная законность", то давайте посмотрим, как она соблюдалась сотрудниками ОГПУ-НКВД на местах, в частности в Запсибкрае. Правда, чтобы узнать это, потребовались десятки лет.

О том, что борьба за соблюдение законности велась постоянно, мы уже знаем, хотя бы из регулярно принимаемых ЦИК и СНК СССР постановлейий "О революционной законности". Во время работы в архиве УФСК по Новосибирской области приходилось встречать приказы по личному составу, в которых шла речь о наказаниях сотрудников ОГПУ-НКВД (вплоть, до ВМН) за допущенные ими нарушения, в том числе за издевательство над арестованными, спецпоселенцами, аморальное поведение и т.п. Но такие приказы были достаточно редки и более характерны для конца 20-х - начала 30-х годов.

После начала в стране политических процессов ситуация достаточно резко изменилась. Принимаемые наверху решения и издаваемые на их основе приказы требовали противоположного.

В декабре 1938 г., будучи арестованным, старший лейтенант госбезопасности П.А.Егоров [81] в своем письме Сталину писал: "Первое указание о подготовке массовой операции мы получили из НКВД СССР в июне месяце 1937 года. Эта директива обязывала нас составить списки на весь контрреволюционный элемент из социально чуждой среды и весь уголовный рецидив, представляющий из себя социальную опасность для общества.

Вслед за этим был дан сигнал о начале операции и организации судебных "троек" при УНКВД для рассмотрения всех этих дел. Таким образом, основной удар по контрреволюционным и уголовным элементам был нанесен в августе месяце 1937 года.

Последующий смысл всех директивных установок руководства Управления НКВД, даваемых на совещаниях и при докладах, сводился к небходимости весь оперативный контингент свести в разные по своим целям контрреволюционные организации, связанные с иноразведками враждебных нам стран и белоэмигрантскими центрами за границей.

Оперсостав органов, восприняв эти установки как прямую физическую ликвидацию всей контрреволюции в том числе и пассивной, но являющейся базой для различных контрреволюционных формирований, деятельно следуя этим директивам, приступил к их реализации с полным сознанием исторической необходимости очистить нашу страну от этого контингента.

Исходным началом для разрешения этой задачи должны были

явиться штабы руководства этих организаций, для чего в разные места были выброшены опергруппы с задачами "найти" эти штабы. В Нарымский округ был с опергруппой командирован врид. нач. отдела УНКВД НСО (временно исполняющий должность начальника отдела УКНВД Новосибирской области - В.У.) ст. л-т г/б Попов [82], который по прибытии в Нарым в разных местах закопал оружие различных систем, а затем, арестовав группу бывшего белого офицерства во главе с бывшим полковником Михайловым, взял от них показания о существовании в Сибири Российского общевоинского союза (РОВСа). Арестованные "показали" на скрытые у организации оружейные склады, которые при участии понятых от советских и общественных организаций и были "обнаружены".

Арестованный "центр" организации дал развернутые показания о якобы существующей организации с наличием большого количества участников.

С аналогичной задачей в районы Кузбасса был командирован начальник отдела УНКВД НСО - мл. лейтенант Голубчик [83], который успешно провел такую операцию по Кузбассу.

В Томске, по примеру Нарыма и Кузбасса, РОВС был "вскрыт" бригадой УНКВД и местным аппаратом горотдела, причем здесь "штаб" был создан из числа бывшего белого офицерства Ситнико-ва и др., которым было разьяснено, что от них нужны такие показания для Родины и они временно арестовываются для камерной обработки тех людей, которые будут арестовываться по этой "организации". Впоследствии все они были расстреляны.

По Бийскому и Алтайскому кустам аппаратом 3-го отдела УНКВД была "успешно" развита операция по контрреволюционной повстанческой японской шпионской организации, руководимой бывшим командующим партизанскими силами Алтая Третьяком. Эта операция поглотила всех лидеров партизанского движения в период реакции Колчака в Сибири и очень большое количество красных партизан.

Арестованные контрреволюционные одиночки, разрозненные группы и целые организации, находящиеся в нашей разработке, стали сводиться в целые организации с большими филиалами [84].

Отличился Томск и делом по ликвидации филиала контрреволюционной право-троцкистской организации [85], "...под шум разгрома троцкистского подполья... стали производить массовые необоснованные аресты лиц, не имеющих отношения к этому подполью, искусственно связывая с действительными троцкистами, фальсифицированным следствием в эту работу был втянут и Овчинников [86].

Уйманов В.Н. Репрессии. Как это было... (Западная Сибирь в конце 20-х - начале 50-х годов)

Thursday, July 3, 2014

3 В.Н.Уйманов Репрессии. Как это было

No comments:

Post a Comment