10 В.Н.Уйманов Репрессии. Как это было

В деле имеется выписка из протокола обвиняемого Попова от 10-19 января 1939 г.

Попов показал, что всей следственной работой в УНКВД Западно-Сибирского края руководили Курский и Успенский, и далее он заявил:

"...в целях усиления показаний обвиняемых мы разрабатывали проекты протоколов допроса наших арестованных, используя поступившие от НКВД СССР для ориентировки протоколы допроса арестованных в Москве, вставляя в них только фамилии лиц, связанных с арестованными по антисоветской работе. Такие проекты протоколов обычно давались на корректировку Курскому и Успенскому, которые часто вместе со следователями расширяли в значительной мере эти протоколы или составляли совершенно новые протоколы и после этого фальсифицированные показания давались на подпись обвиняемому... Начинались уговоры на то, чтобы арестованные эти показания подписывали. Нередко Курский и Успенский вызывали к себе стенографисток, диктовали им проекты протоколов основных арестованных в их отсутствие и после этого через следователей давали их на подпись обвиняемым. Я, Жабрев, Гречухин, Яралянц, Голубчик, Бочаров и Постано-гов понимали, что совершаем преступления. Почти в каждом показании арестованных троцкистов о своей осведомленности о террористическом характере их организации можно было найти подготовку террактов против Эйхе, причем такие "показания" составлялись, как правило, самим Курским и Успенским при т.н. "корректировке протоколов..." (л.д.2-10,т.2).

В деле имеются и другие данные о преступной деятельности Успенского по Оренбургу, на Украине и т.д.

Справка составлена только по материалам дела, относящимся к периоду его работы в УНКВД Западно-Сибирского края.

П/п ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР ОТДЕЛА ГВП -

майор юстиции (Порунов)

24.XI.55 г.

Верно: Нач.след.отд. УКГБ при СМ СССР

по Томской ж.д. капитан (Ермаченко)

Копия верна: Ст.следователь 00 КГБ при СМ СССР по СибВО

капитан (Меркушев)

ВЫДЕРЖКА ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА 5 АВГУСТА 1940 г.

301

КОЛОМИЙЦА ПАВЛА ФЕДОРОВИЧА [25]

"...Меня допрашивали не выпуская из комнаты следователя в камеру непрерывно семьдесят двое суток, т.е. с 23 декабря 1937 г. по 6-е марта 1938 года. Причем на протяжении первых пятидесяти двух суток мне дали спать лишь четыре раза в среднем по 3,5 - 4 часа. На протяжении этих пятидесяти двух суток от меня требовали подписи заявления и показаний о моей принадлежности к контрреволюционной право-троцкистской организации, о вербовке меня в неё бывшим начальником Красноярского УНКВД Павловым.

В качестве средств принуждения меня к подписи и даче клеветнических заявлений и показаний ко мне применяли: чередовавшиеся многосуточные выстойки и высидки, систематические побои (внешний след которых сохранился до сего времени в виде поврежденной ушной раковины), истощение сил жаждой воды и голодом, несниманием во все это время сапог с сильно отекших ног, растиранием до крови шеи шерстяным воротником гимнастерки и прочие формы физических и моральных издевательств.

...Выстойки и высидки начались с того момента, как Иванов (о нём уже рассказывалось в основных главах книги. - В.У.), на второй или третий день после ареста меня и допроса, выбил из-под меня стул, на котором я сидел, и приказал следователю Котрягину, тогда допрашивающему меня, держать меня на выстойке.

Побои и прочие издевательства применены ко мне с того момента, как через несколько дней после ареста меня начальник 3 отдела Иванов, войдя в сопровождении защиты своих сотрудников в комнату следователя Деева, который в это время меня допрашивал, первым ударил меня по лицу кулаком и этим дал сигнал следователям подвергать меня побоям.

Из числа двенадцати оперативных работников, которые посменно дни и ночи занимались мной (из них по фамилиям помню только Котрягина, Деева, Ревзина, Ломако, Кочуровского, Гридюшко), избивали меня: Деев, его помощник (фамилии не помню, он особенно часто и крепко и продолжительное время избивал меня), в меньшей мере - Ломако и Гридюшко.

Причем я не мог не заметить, что эти лица избивали меня каждый по требованию своего непосредственного оперативного руководителя.

Нередко мне одевали наручники.

В первой половине февраля 1938 года, когда я стал доходить до состояния полного истощения сил, мне было предложено от имени руководства прекратить сопротивление и подчиниться требовани-

302

ям следствия, с предупреждением, что в противном случае, несмотря на мое тяжелое физическое состояние, физические меры воздействия будут усилены.

Я отказался подчиниться предъявленным мне требованиям и "работа" надо мною была усилена и несколько перестроена.

Конкретно это выразилось в следующем. Дополнительно к оперуполномоченному Дееву для работы надо мной были выделены нач. отделения Кочуровский, оперуполномоченный Ревзин и оперуполномоченный Ломако. Другие молодые работники лишь временами дежурили возле меня.

При этом работа была перестроена по такому принципу: Кочуровский и Ревзин составляли одну смену, действовали на меня: выстойками, измором жаждой и голодом, склонением словами к даче нужных им клеветнических показаний. Деев и Ломако составляли вторую смену и действовали: выстойками, измором жаждой воды и голодом, а главное - интенсивными побоями и прочими физическими издевательствами.

Старшим в этой группе был выделен Кочуровский. которому с этого времени и до конца принадлежала главная роль в непосредственной работе надо мной.

Кочуровский многократно убеждал меня подчиниться их требованиям, говоря, что принято решение любыми средствами "устранить" меня, что если я не подпишу нужных им показаний, то они добудут любого характера и любое количество клеветнических показаний против меня других лиц. Вскоре я убедился, что следователи действительно встали на путь добывания против меня дополнительных ложных, сфабрикованных по заказу показаний заключенных, обвинявшихся в принадлежности к контрреволюционным организациям...

К 12 февраля 1938 года я дошел до состояния полного истощения сил. Я понимал, что наступают часы, в которые организм мой рухнет, последует смерть. Я понимал, что мои следователи ждут от меня или показаний, в той или иной мере оправдывающих арест ' меня, или моей смерти в комнате следователя на допросе.

Как большевик я предпочитал умереть, но не подписывать показаний о принадлежности к какой-либо контрреволюционной организации, ибо в этом случае я должен был оклеветать кого-то в качестве вербовщика, кого-то в качестве связника, чего моя партийная совесть мне не позволяла.

Но с точки зрения большевика, я, после многократного обдумывания вопроса и выслушивания различных вариантов Кочуровского относительно клеветнических показаний, которые я могу дать и ко-

303

торыми я могу удовлетворить их, счел возможным дать такие показания, которые оправдывают в некоторой степени арест меня, тем самым под конец удовлетворяют моих следователей, не содержат клеветы относительно других лиц и тяжелого обвинения против меня самого и дают некоторые шансы на сохранение жизни для последующей реабилитации и принятия мер относительно работников НКВД, действующих против действительных интересов партии и социалистического государства. Так я и поступил.

Соглашение со следователем Кочуровским было достигнуто на том, что я подпишу показание о моем прошлом колебании к правым (которого фактически не было) и признаю некоторые факты в моей работе, как проявление практики правых (чего тоже фактически не было). Протоколы допроса меня, помеченные двумя февральскими датами, сочинялись и писались Кочуровским непрерывно на протяжении двадцати суток. Каждая моя фраза извращалась в желательном для обвинения смысле.

Всё, что указывало на те или иные доказательства в мою пользу и что содержало малейшие в тех условиях намеки на доказательства относительно преступной практики в работе того или иного оперативного работника УНКВД, отбрасывалось.

...По окончании допроса, в протоколе об окончании предварительного следствия я указал на неудовлетворение предварительным следствием моего требования очных ставок, приложения ряда документов, устанавливающих лживость показателей свидетелей обвинения. Кроме того, я указал на ряд фактов ...которые оправдывают меня и устанавливают вину тех, кто фабриковал, вымышлял дела и показания на коммунистов и командиров РККА, ничем не запятнавших себя в отношении к партии и Советскому государству.

Этот протокол... не был принят. Причем Кочуровский потребовал от меня отказаться от этого протокола и пригрозил, что в противном случае со мной начнут заниматься снова методами выстоек, побоев и прочих издевательств.

Я вынужден был уничтожить этот протокол и подписать другой, в котором написано, что дополнить предварительное следствие ничем не имею.

29 июля 1938 года Военный трибунал Западно-Сибирского округа Пограничных и Внутренних войск НКВД приговорил меня по ст. 17-58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР к 20 годам тюремного заключения, с поражением в правах на 5 лет, конфискацией имущества и с лишением права на подачу кассационной жалобы. Незаслуженное на-

зем

казание я отбывал на Колыме.

11 июля 1940 года мое дело в порядке пересмотра и доследования прекращено и я от заключения освобожден.

Таким образом, в заключении я пробыл с 23 декабря 1937 года по ... июля 1940 года, т.е. 2 года и 7 месяцев.

Те же лица, которые занимались фальсификацией дела против меня, после того, как моя жена - Сорокина Любовь Игнатьевна -категорически отказалась публично выступать по составленному в УНКВД конспекту с клеветническим разоблачением меня, вместо этого обратилась в руководящие органы партии и государства с соответствующими просьбами, - арестовали её. Начальник 3 отдела Иванов и начальник отделения этого же отдела Кочуровский подвергли её многосуточным мучительным выстойкам и моральным издевательствам, вымогая подпись под клеветническими показаниями против меня и неё самой.

Они содержали её в тюрьме с 4 мая 1938 года по 9 января 1939 года, т.е. 8 месяцев, до того, как суд правильно разобрался в её деле и оправдал".

Копия Сов. секретно.

ТОМСКАЯ ГОРОДСКАЯ КОНТРОЛЬНАЯ КОМИССИЯ ВКП(б)

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО [26]

Зап.Сиб. КК ВКП(б) Папардэ и Ковалеву

Копия: ЦКК -ВКП(б)

О КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ТРОЦКИСТСКОЙ ГРУППИРОВКЕ

В дополнение к ранее посланной Вам докладной записке от 22 апреля с.г. При этом препровождаем постановление объединенного заседания бюро Городского Комитета и Президиума ГорКК ВКП(б) от 19/IV с.г. по вопросу вскрытой контрреволюционной троцкистской группировки. Одновременно сообщаем, что решение Горкома и ГорКК ВКП(б) от 19 апреля проработано на Горпартактиве и на закрытых кустовых и ячейковых партсобраниях. Все эти мероприятия и решения ГорКК и ГК, городской партийной организацией на 20. Заказ 1871 В. H. Уйманов 305

вышеназванных собраниях одобрены.

По материалам расследования установлено, что эта контрреволюционная троцкистская группировка больше имела своих сторонников среди учащихся Горного и Педагогического институтов, из 16 привлеченных - 11 человек учащихся или 68,7%. Из студентов Горного института в группировке были Муранов, Береговой, Агеев и др. Вскрытая кулацко-троцкистская группировка в декабре 1931 г. и январе 1932 г. (см. наше информационное письмо от 31 января 32 г.) в Горном ин-те свидетельствуют о том, что как первая, так и настоящая группировка есть одна и та же цель контрреволюционной троцкистской группировки. Причем тактика последних в отношении своих сторонников заключалась в том, чтобы открытое обсуждение этих дел использовать для поднятия своего авторитета среди парторганизации ВТУЗа, с этой целью они иногда "активно" выступали против троцкистских рецидивов "за генеральную линию партии" (Муранов, Береговой и пр.).

Причем эти выступления, главным образом, сводились к персональному лицу, обсуждаемому на собраниях с тем, чтобы не затронуть др. Так, например, Агеев после вскрытой кулацко-троцкист-ской группировки (Туева, Иванова, Зверева, Коновалова), выступая, говорил так: "что эти товарищи ему хорошо известны еще по Анжерке - у Туева по крестьянскому вопросу раньше это было, -Иванов и Зверев были более выдержанными в партдисциплине", таким образом, зная этих людей еще по Анжерке, Агеев не счел нужным предупредить раньше партийную организацию института о их взглядах, несогласиях с линией партии и только после вскрытия заявил, что он знал их настроения и раньше.

Аналогичный же случай с Мурановым, когда он находился в 318 группе. В этой группе политическое состояние было особо неблагополучно, имело место распространение ряда контрреволюционных лозунгов. Со стороны Муранова было ряд попыток контрабандой протащить контр, революц. троцкист, взгляды даже на занятиях в группе, например: "какая разница между продразверсткой и хлебозаготовками теперь, освобождение крестьян, бедноты от налога, проводимой партией - есть осуществление троцкистской линии, бегство Буденного на аэроплане за границу и проч. "Об этих контрреволюционных разговорах знали ряд членов партии - Сверч, Евту-хов и др. этой группы и только после того, когда была вскрыта контрреволюционная работа Муранова, Агеев, как секретарь ячейки, в отношении его начал собирать материалы и причем исключительно в отношении Муранова. Тогда как в этой группе члены партии Евту-хов, Сверч тоже разделяли и поддерживали контр, революц. троц-306

кистские взгляды Муранова, что выяснилось только после дополнительного расследования со стороны ГорКК (см. решение ГорКК от 15/VI).

Характерным тактическим маневром являлась деятельность и поведение также и Берегового, выясненное до и после решения ГорКК ВКП(б) от 19/IV-32 г. Во-первых, вскрытие контр, революц. элементов в институте проходило без его какого-либо участия, как секретаря партколлектива, сам же Береговой, как его характеризует партийная организация института (на партсобрании при обсуждении решения ГК ГКК от 19/IV), "был как вьюн в институте такой человек, которого трудно было на чем-нибудь ответственном проверить, занятия не посещал, но зачеты сдавал. Посещал он занятия тогда, когда преподавалась какая-нибудь общественная дисциплина. На эти занятия он приходил аккуратно, сидел и выступал, имело место, когда Береговой выступал по Китайскому вопросу, сделал следующее заключение - "что наше руководство по существу прошляпило Китайскую революцию и в конечном итоге вопрос с Китайской революцией покончен" (Из выступления на вузовском парт, собрании).

Во-вторых: когда арестовали Колесникова, чрезвычайно были обеспокоены Береговой и Агеев и усиленно начали собирать материал на Муранова, в этой связи характерно и то, что когда Береговой рассказал Агееву о полученном им от Колесникова троцкистского документа Раховского к Муранову, то Агеев делал вид, что он вообще не слышал этого и в своем показании в ГорКК это отрицает и только после ряда вопросов Агеев говорит "может быть я занимался делом и не обратил внимание и поэтому говорю, что Береговой мне не говорил о контрреволюционном письме". Береговой же подтверждает, что он об этом документе Агееву говорил и дальше говорит "может быть он не слыхал, так как занимался своим делом".

Тоже маневр со стороны Берегового, до решения партколлегии ГорКК он написал заявление в ГорКК ВКП(б), к которому приложил свой партбилет и пишет: "я сам себя исключил из партии" и на заседании партколлегии заявил "я понимаю, что я не могу не только говорить о своем пребывании в партии, но было бы верхом цинизма ставить этот вопрос. Я считаю, что я не могу оставаться в рядах партии", но не прошло и 10-ти дней после решения ГорКК, как Береговой в своем заявлении пишет, что к нему подошли жестоко и просит восстановить его в рядах партии.

Муранов при всяких случаях и в группе на занятиях, и в разговорах с отдельными членами партии всегда старался протащить контр.

307

революц. троцкистск. взгляды и, когда получал отпор, он соглашался с неправильной своей точкой зрения, следствием чего у некоторых членов партии группы проявилась притупленность классовой бдительности и гнилого либерализма, последние расценивали эту троцкистскую пропаганду со стороны Муранова просто тем, что "Муранов не понимал вопросы и старался их выяснить".

Эти моменты с особой ясностью вскрыты дополнительной проверкой в группе 318, т.е. в той группе, где учился Муранов.

В последнее время группа 318 состояла из 11 человек, все выпускники, т.е. - IV курс со значительной партийной, комсомольской прослойкой, так, членов партии имелось 5 человек, комсомольцев -3 чел. и беспартийных - 3 чел. Группа в партийном отношении оторвалась от партбюро и его игнорировала. К партруководству ВТУЗа относилось с недоверием, внутри группы существовала круговая порука и вследствие чего проводимые контр, революц. троцкистск. взгляды Мурановым не были группой вскрыты, а вскрыты сверху.

Больше того, в последних числах мая 32 года в группе во время занятий появляется контр, революц. диаграмма, изображающая питание в калориях, показывающая 1928 год наивысший предел и падение калорийности в последующие годы, а в 32/33 году кривая совершенно падает за нижнюю черту и стрелка показывает в "могилу". Смысл этой контрреволюцион. диаграммы заключается в том, что калорийность питания во 2-й пятилетке загонит в могилу.

Эта диаграмма попадает члену партии Евтухову и последний, не придав ей никакого политического значения, изорвал ее со словами: "Нужно уничтожить, а то попадет куда не следует". Вместо того, чтобы сейчас же принять меры к выявлению и принятию решительных мер в группе. В группе также имели место и такие разговоры среди комсомольцев (Муромец, Лутков): "Постановление ЦК и СНК о хлебозаготовках издано потому, что сейчас безвыходное положение партии, а осень придет, то последний хлеб у мужика заберут", или такие, как "Советская власть тоже, что и помещик - обдирает всех, но разница та, что не порет".

Перечисленные выше моменты несомненно являются результатом контр, революц. троцкист, работы Муранова, находившегося на учебе в этой группе, и недаром некоторые студенты в группе жалеют о Муранове, вспоминая перед поездкой в Донбасс на производственную практику, один б/п Костылев говорит: "Эх, Ивана Григорьевича нет, то бы вот попутешествовали бы", а член партии Сверч на это отвечает: "Да, был бы он, делали бы дело". Нужно сказать, что Сверч не только совместно учился с Мурановым, но и жил с ним в одной комнате и с высказываемыми контр, революц. троцкист-зов

скими взглядами Мурановым Сверч соглашался и не находил в них ничего антипартийного, такое же отношение к Муранову было и со стороны Евтухова, жившего тоже вместе с последними. Не лишне отметить, что Сверч.являлся группарторгом в группе 318. Евтухов и Сверч на основе дополнительной проверки ГорКК ВКП(б) от 15/VI из рядов ВКП(б) исключены.

В отношении членов ВЛКСМ Муромец и Луткова дело передано в контрольную комиссию ВЛКСМ и предложено срочно разобрать. По этому же институту также проходит Плотников С.А., который принимал участие в совместных пьянках с Агеевым, Береговым, Колесниковым и др., рассказывали антисоветские троцкистские анекдоты, ко всем этим антипартийным настроениям контр, революц. троцкистского порядка Плотников относился примиренчески, не проявил большевистской непримиримости и бдительности.

Таким образом, в результате вскрытой контрреволюц. троцкистской группировки по Горному институту привлечено к партийной ответственности, не включая ранее привлеченных (Туева, Зверева, Коновалова, Иванова и Мурашкина), 6 членов партии, а всего из парторганизации института исключено за принадлежность к группировке из рядов ВКП(б) 10 человек.

По Педагогическому ин-ту. Привлечено 5 членов партии. Наиболее яркими фигурами, принимавшими участие в контрреволюц. троцкистской группировке, являются Колесников, Раков, Щетинин, Пахирко, которые принимали активное участие как в организации и сплачивании группировки, так и распространении и размножении контрреволюционных троцкистских документов, как например, эти троцкистские контрреволюцион. элементы помимо размножения контрреволюц. документов, получаемых от Нарымской группы ссыльных троцкистов, пытались выпустить специально разработанную ими листовку по поводу правительственного постановления о повышении цен на товары широкого потребления.

Методом вербовки сторонников контрреволюцион. группировки и ведения троцкистской пропаганды, это прежде всего завоевание себе авторитета ячейки, приближение к себе наименее устойчивых членов партии через устройство вечеров-пьянок, на которых и вели троцкистскую пропаганду, таким образом, разложившиеся в бытовом отношении "члены партии" становились прямыми соучастниками этой контрреволюционной группировки, помогали вести предательскую работу. Причем эта связь настолько зашла далеко, что участники группировки (Щетинин, Пахирко), несмотря на явные факты контрреволюционной деятельности Колесникова, Ракова, Соснина, так конспирируют себя, что не только не осознают своей

309

предательской работы и помощи контрреволюц. группировки, но и стараются оправдывать своих вдохновителей - Колесникова, Рако-ва, Соснина и др. Так, например, Щетинин в своих показаниях, отрицая политическую сущность предъявленных обвинений, и не признает свое участие в контрреволюц. троцкистской группировке, также отрицает контрреволюцион. характера работу со стороны Колесникова, Соснина и др. на устраиваемых вечерах-пьянках. Щетинин пишет: "ни единого раза не слышал со стороны Колесникова антипартийных слов".

Отрицая свою причастность к контрреволюц. троцкистской группировке, одновременно выгораживая Колесникова и др., Щетинин все же достаточно полно определяет свою троцкистскую физиономию своими собственными же показаниями, так, например: в первом своем объяснении указывает, что после ареста Колесникова он, Щетинин, имел с ним разговор и, якобы, Колесников просил его принести ему литературу. В дополнительном же своем письме от 18/IV-32 г. он пишет: "В первом показании я не точно охарактеризовал свой разговор с Колесниковым, на самом деле дело было так: он по телефону вызвал меня и велел прийти, когда я пришел, он мне рассказал в чем его обвиняют". И далее на заседании партколлегии заявляет: "Ни я у Колесникова не был, ни он у меня не был - мы встречались с ним только на производстве (учеба)", а на вопрос долго ли был на вечере у Колесникова отвечает, что "это было перед отъездом в Новосибирск". Говоря об одном вечере у Агеева, Щетинин говорит, что на этом вечере никаких споров на политические темы не было, а дальше продолжает, что "они спорили, в частности, Береговой (которого Щетинин прекрасно знает) на счет политэкономии, я не ввязывался в этот спор" и т.д.

ПАХИРКО также заявляет, что "в отношении Колесникова у меня не было причин и оснований для каких-либо подозрений". Но этой своей неискренностью, стремлением выгородиться и выгородить своих единомышленников, в своих показаниях эту связь подтверждает тем, что: в первом случае он говорит, что "я был связан только со студентами Пединститута, других я никого не знаю, я встречал совершенно новых людей, с которыми раньше не встречался", а дальше продолжает: "Берегового, который бывал, я знаю - работал с ним раньше в одном районе с ним", а вместе с Сосниным, Береговым и Колесниковым приходили люди, которых Пахирко, как он говорит, "не знал,так как они являлись людьми надежными, не вызывали сомнений" у Пахирко и он, как объясняет, "ими не интересовался, вызывал у него некий военный сомнение, но во время ве-

ло

чера выяснил, что он работает в Сибулоне" (это был Бетемский) и Пахирко был удовлетворен.

ВАТОЛИН. Этот наиболее откровенен в своих показаниях и на заседании партколлегии признает свою вину как в пьянстве, так и потере классового чутья и настороженности. В своем заявлении Ватолин пишет: "я чувствовал, что скатываюсь, что меня пьянка засосала, но я не мог найти точку опоры, - пойти в Горком было стыдно, секретарь партколлектива (Щетинин) сам спился и так продолжалась наша пьянка до момента снятия с руководства Щетинина", когда пьянка приняла среди нас систематический характер (говорил Ватолин), я обратился к Щетинину и говорю: "Давай Щетинин принимать меры", последний пообещал поговорить с Колесниковым.

Колесников являлся организатором контрреволюционной группировки среди студентов, был председателем профкома Пединститута, получая контрреволюц. троцкистские документы от Соснина и др., он эти документы на вечерах пьянок зачитывал под видом "писем от товарищей", а наиболее надежным давал и сами документы, а когда, как он говорит, "забрался далеко, хотя считал, что делал плохо, но товарищей не пошел предавать", т.е. контрреволюц. интересы ставил выше интересов партии. Принимал активное участие в организации попоек на вечерах и в "Раковских субботниках" .

РАКОВ являлся также одним из активных участников контрреволюц группировки, выполнял роль, литературной обработки и размножением контрреволюц. материалов, проводил контрреволюц. предательскую работу на устраиваемых им вечерах пьянок, впоследствии получивших название "Раковские субботники", на которых рассматривался и прорабатывался весь троцкистский хлам и заканчивался попойками.

Вся эта контрреволюционная группировка составилась из бывших троцкистов и наиболее близким им людей по совместной работе, так например, Соснин хорошо был знаком с Колесниковым, Китаевым; Колесникову хорошо знакомые и друзья - Береговой, Агеев, Пахирко, Гордеев; Рочеву хорошо знакомый Клименков, Филатов и др.; Филатову - Муранов и проч.

Особенно следует остановиться на Клименковом А.К., работал секретарем Томского сельского райкома ВКП(б) (снятого Крайкомом ВКП(б) за продажу колхозов), имел тесную связь с контрреволюц. троцкистской группировкой, знакомил ее с совершенно секретными партийными и моб. документами. В своих показаниях Клименков эту связь вначале категорически отрицал, равно как отри-

311

цал и получение материалов ЦК ВКП(б), заявляет: "только протоколы Крайкома больше никаких не получал". Стараясь скрыть свое подлинно-троцкистское лицо и только после предъявления фактического материала Клименков вынужден был признаться в том, что он получал бюллетени ЦК ВКП(б), но все же связь с троцкистской группировкой отрицает и пишет, что они с Рочевым давнишние друзья и что "мы с Петрухой (Рочевым) вообще много разговаривали, как сойдешься, так и начнешь говорить, парень (Рочев) такой, что с ним больше ни о чем кроме политики говорить не будешь", фактический материал полностью подтверждает тесную глубоко законспирированную связь Клименкова с троцкистской группировкой. Апелляции Клименков не подал в ГорКК ВКП(б).

ГОРДЕЕВ В.И., член ВКП(б) с 27 года, что он участвовал в этой группировке, было установлено в начале мая, Гордеев находился в дружеских отношениях с Колесниковым, жил с ним на одной квартире, вместе с Колесниковым обсуждали контрреволюц. троцкистские документы. При обсуждении этих документов говорили, что: "в ВКП(б) есть зажим со стороны руководства, что троцкисты предлагали до 15 съезда теперь начинает проводиться в политике ВКП(б) vвопросы индустриализации, о нажиме на кулака)". Причем все это во время следствия Гордеев скрыл от партийной организации свою контрреволюц. троцкистскую работу и был крайне не искренен в своих показаниях о разоблачении контрреволюц. сущности группировки и свое участие в ней. В своем объяснении Гордеев пишет, что не говорил о контрреволюц. деятельности Колесникова во время следствия потому, что сам ход следствия должен был показать мое участие и связь с Колесниковыи и меня бы спросили. Таким образом, Гордеев старался быть не замеченным и ускользнуть с тем, чтобы оставшись, продолжать свою гнусную предательскую работу. Гордеев был исключен из рядов ВКП(б) 5 мая 1932 г.

Таким образом, в результате вскрытой контрреволюционной троцкистской группировки привлечено к ответственности следующее количество членов партии, как участников этой группировки.

1. Муранов И.Г. [27], крестьянин, чл. ВКП(б) с 1929 г., быв. троцкист, студент Горного ин-та, яч. Горного ин-та -исключен.

2. Береговой П.А. [28], рабочий, чл. ВКП(б) с 1922 г., студент Горного ин-та, яч. тоже исключен.

3. Агеев В.П., крестьянин, чл. ВКП(б) с 1921 г., студент Горного ин-та, исключен.

4. Плотников С.А. [29], служащий, чл. ВКП(б) с 1927 г., студент Горного ин-та, яч. Горного ин-та - строгий выговор с предупреждением, но дело вновь доследуется в связи с тем, что когда прораба-

312

тывался этот вопрос, на ячейковых собраниях были названы дополнительные факты и некоторые ячейки просят ГорКК пересмотреть решение ГорКК на предмет исключения т.Плотникова из рядов ВКП(б).

5. Сверч Я.Л., рабочий, чл. ВКП(б) с 1927 г., студент Горного ин-та, яч. Горного ин-та - исключен.

6. Евтухов Г.Т., рабочий, чл. ВКП(б) с 1928 г., студент Горного ин-та, яч. Горного ин-та - исключен.

7. Колесников А.Е.. [30], служащий, чл. ВКП(б) с 1927 г., сын кулака, ныне осужденного за вредительство, студент Пед. ин-та, яч. Педагогического ин-та - исключен.

8. Раков В.Н. [31], служащий, чл. ВКП(б) с 1926 г., сын кулака-торговца, студент Педин-та, яч. Педин-та - исключен.

9. Щетинин Ф.П., сельхозрабочий, чл. ВКП(б) с 1926 г., студент Педин-та, яч. Педин-та - исключен.

10. Пахирко И.А., служащий, чл. ВКП(б) с 1929 г., студент Пед. ин-та, яч. Педин-та - исключен. *

11. Ватолин И.Н., служащий, чл. ВКП(б) с 1928 г., студент Пед. ин-та, яч. Педин-та - строгий выговор с предупреждением.

12. Рочев П.Н. [32], рабочий, чл. ВКП(б) с 1919 г., быв. троцкист, с перерывом с 3/II-28 г. по 30/I-30 г. член Правления Многопромыслового союза Промкооперации, яч. Промсоюза - исключен.

13. Неправдин A.A., служащий, чл. ВКП(б) с 1925 г., член президиума Дорпрофсоюза (зав. соц-быт. сектором и ответственный казначей), яч. дирекции Томской жел. дор. -исключен.

14. Китаев Я.М. [33], крестьянин, чл. ВКП(б) с 1926 г., секретарь партколлектива ф-ки "Сибирь", яч. тоже исключен.

15. Клименков А.К., служащий, чл. ВКП(б) с 1918 г., зав. эксплуатационным и финансовым сектором физико-терапевтического ин-та, яч. ФТИ - исключен.

16. Гордеев В.И. [34], служащий, чл. ВКП(б) с 1927 г., секретарь Навигационного парткомитета, в момент привлечения ОГПУ, яч. ОГПУ - исключен.

Томская ГорКК ВКП(б) в соответствии с решением объединенного заседания бюро Горкома и президиума ГорКК ВКП(б), а также постановлением Зап.Сиб.КК ВКП(б) от 7 мая 1932 г. приняты меры к усилению М.Л. воспитания во всей партийной организации, в частности, Городской комитет ВКП(б) вынес специальное решение по ВУЗам и ВТУЗам.

С началом учебного года, ГорКК ВКП(б) намечает особо обратить внимание на проверку этих решений в ВУЗах, ВТУЗах и, особенно, по Горному и Педагогическому ин-там.

313

Приложение: а) протокол заседания ГК и ГорКК ВКП(б) от 19/IV

б) решение по делу Гордеева

в) решение и

заключение по делу Евтухова и Сверч

Председатель Томской ГорКК ВКП(б) /Холин/

гор.Томск

2-го июля 1932 г.

Копия

БЮРО ТОМСКОГО ОБЛАСТНОГО КОМИТЕТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Г.Томск.

Члена КПСС, пенсионера КГБ САЛТЫМАКОВА Дмитрия Кондратьевича,

ОБЪЯСНЕНИЕ [35]

20 сентября 1956 года председатель Комиссии партийного контроля при Томском обкоме КПСС тов. Войтюк ознакомил меня с представлением Военной прокуратуры Западно-Сибирского военного округа, из которого видно, что судебные органы ставят вопрос о привлечении меня к уголовной ответственности "за фальсификацию следственных дел" во время моей работы начальником Кожев-никовского райотделения НКВД в 1937 году.

По существу поставленных товарищем Войтюк вопросов даю следующее объяснение членам бюро обкома партии.

В июле 1937 года бывш. руководством УНКВД по Запсибкраю было созвано экстренное оперативное совещание начальников городских и районных отделов-отделений и оперативных отделов УНКВД, на котором стоял вопрос о проведении массовой операции по изъятию всех враждебных Советской власти элементов; кулаков, актив сектантов и церковников, белогвардейцев, карателей, лиц, подозреваемых в проведении диверсионно-вредительской, повстанческой, шпионской и другой антисоветской деятельности, т.е. была поставлена задача -очистить города и районы области от врагов Советской власти и тем самым ликвидировать базу, могущую служить пополнением кадров различных контрреволюционных формирований.

314

Ставя эту задачу, руководство УНКВД, как мне помнится, ссылалось на постановление ЦК ВКП(б) по этому вопросу

Практически было предложено: по имеющимся в органах НКВД компрометирующим материалам составить списки антисоветских элементов по установленной форме, на основании этих списков получить санкцию районного (или городского - в городах) прокурора, после чего немедленно произвести аресты, оформить следственные дела и направлять их на рассмотрение тройки УНКВД в гор.Новосибирск.

Следует заметить, что арест по спискам - это был по существу первый шаг к нарушению норм Уголовно-процессуального кодекса, санкционированный облпрокурором.

Райотделения НКВД: Кожевниковское, Шегарское, Асиновское и другие, принадлежащие к гор.Томску, были подчинены по оперативно-следственной работе непосредственно бывш. начальнику Томского горотдела НКВД Овчинникову, который стал именоваться начальником оперативного сектора НКВД.

В процессе массовых операций Овчинников руководил следственной работой как горотдела, так и указанных районов, давал ука-. зания о последующих арестах и методах следствия, утверждал обвинительные заключения и т.д.

Хотя на первом оперативном совещании в Новосибирске и не говорилось о методах следствия и мерах наказания в отношении подлежащих аресту лиц, я же был убежден и считал, что всех арестованных будут по решению тройки УНКВД ссылать в отдаленные места, и стремился к тому, чтобы изолировать антисоветский элемент, мешающий укреплению колхозов и выполнению хозяйственно-политических мероприятий, и таким образом помочь районным и советским органам вывести район из отстающих в передовые.

Прибыв с совещания из Новосибирска, я пересмотрел все имевшиеся в райотделении материалы (агентурные разработки и др.), составил список, точно не помню на какое количество, но кажется на 150 или 160 человек. В список были включены б/кулаки (бывшие. - В.У.), антисоветский актив церковников и сектантов, б/участники Колыванского контрреволюционного восстания, часть адмссыльных, б/белогвардейцы и т.п., проводившие антисоветскую агитацию и высказывавшие повстанческие и террористические настроения.

Райпрокурор Кожевниковского района Кокшаров, просмотрев этот список, написал резолюцию на верхнем левом углу о санкционировании ареста и поименованные в списке лица в июле-августе 1937 г. были арестованы.

315

В арестах участвовали: лично я, б.оперуполномоченный РО НКВД Головин, работник милиции Ахтоменко и прибывшие в августе 1937 г. курсанты Новосибирской школы НКВД Блинов, Герасимов, Гоголев.

На всех арестованных были получены справки сельских советов, подтверждающие их социальное происхождение и положение, допрашивались свидетели.

Арестованные, по указанию УНКВД, были отправлены в Томскую тюрьму и допросы их производились в гор.Томске.

. Нужно сказать, что от нас требовали проведения всех мероприятий (арест, следствие) спешным порядком, а условия для следственной работы были отвратительные.

Нам, пяти следователям, был предоставлен один большой зал в бывш. школе милиции на Коммунистическом проспекте, мы разделили его на 5 частей и перегородили партами ("забаррикадировались"), слышимость была большая, с арестованными приходилось разговаривать почти шепотом, поэтому они первоначально не давали никаких показаний об антисоветской деятельности, как своей, ттак и других лиц.

Между тем ко мне уже стали поступать копии показаний арестованных от Шегарского райотделения и Томского горотдела НКВД, свидетельствующие о том, что на территории Кожевниковского района существует контрреволюционная повстанческая монархическая организация.

Честно заявляю, товарищи члены обкома партии, что в начале операции я и подчиненные мне следователи допрашивали арестованных по правилам закона, по существу имевшихся у нас материалов, сидели бессменно почти целыми сутками с одними и теми же обвиняемыми, но дело не шло, т.к. следствие требует не только упорства и находчивости, но и определенного времени и соответствующих условий. А руководство УНКВД и оперсектора (Овчинников), не считаясь ни с чем, требовали, чтобы дела поступали ежедневно беспрерывным потоком, по 8-10 дел вдень на каждого следователя.

В августе 1937 года Овчинников вызвал меня к себе в кабинет и спросил, сколько дел я и мои следователи закончили и на сколько человек. Я ответил, что пока еще ни одного дела не закончено, потому что условий для следственной работы не создано, да и времени еще недостаточно (прошло 7-10 дней). Овчинников дал мне срока 5 дней и предупредил, чтобы в течение этого срока от нас поступило ряд дел.

Об этом задании я рассказал подчиненным мне следователям и

316

предложил работать с арестованными более настойчиво, не применяя, однако, физических мер воздействия.

В течение этих 5 суток один или двое следователей получили признательные показания, кажется двух обвиняемых об их организованной антисоветской деятельности. Но полностью закончить опять-таки ни одного дела не удалось. О чем я и доложил Овчинникову, будучи вызванным к нему в кабинет по истечении пятидневного срока.

Выслушав меня, Овчинников выругался нецензурно, назвал меня оппортунистом и пообещал расправиться со мной, если я "буду продолжать саботировать мероприятия партии и правительства".

Он тогда заявил мне, примерно, так: "Ты оппортунист, ты не можешь вести борьбу с контрреволюцией, саботируешь мероприятия партии, я так распишу тебя в характеристике, разделаю как бог черепаху, что тебе на земле места не будет. У нас в горотделе один следователь дает по 10 дел в сутки, а от тебя и твоих следователей в течение 10 дней не поступило ни одного дела. Сколько же лет потребуется тебе, чтобы закончить следствие по делам всех арестованных при таких ваших темпах? Если так будешь продолжать работать и дальше, то я поставлю о тебе вопрос перед начальником Управления НКВД и т.п.".

Я тогда совершенно не понимал, как можно закончить следствие по 10 делам в сутки, т.к. все время, начиная с 1928 г. работал в райорганах самостоятельно и был противником каких-либо элементов фальсификации дел.

На мои возражения, что не представляю каким образом можно заканчивать следствие по 10 делам в сутки на одного следователя и, что прежде чем обвинять меня в оппортунизме и нежелании вести борьбу с контрреволюцией, вы научите и помогите мне, создайте необходимые условия.

Овчинников мне заявил: "Ты старый начальник органа и должен знать как надо бороться с контрреволюцией, а если не знаешь, то иди к нашему молодому следователю и поучись у него". (Он назвал фамилию этого следователя, дававшего по 10 дел у сутки, но я забыл и вспомнить не могу.) Как мне помнится, при этой "перепалке" (нападках Овчинникова на меня) присутствовали б. нач. Шегар-ского РО НКВД Лучкин и другие.

Получив признательные показания 1-2 обвиняемых, мы стали использовать их при допросе других арестованных и последние легче пошли на признание и дачу показаний. Однако я считаю, что темпы следствия увеличились не только потому, что мы получили первые признательные показания, но главным образом, потому что Том-

317

ским горотделом НКВД была организована и проводилась активная внутрикамерная агентурная обработка арестованных, в результате которой они почти беспрекословно стали давать показания о своей и других лиц антисоветской деятельности.

Последующие дополнительные аресты производились по указаниям руководства УНКВД и оперсостава (Мальцев, Овчинников), на основании изобличительных показаний ранее арестованных. Эти аресты проводились курсантами Гоголевым, Блиновым, Герасимовым, работниками милиции Ахтоменко и др. по моему поручению.

Причем, мною давались этим сотрудникам указания, чтобы они предварительно проверяли социально-политическое лицо подлежащих к аресту и подтверждали справками сельсоветов и характеристиками колхозов, а лиц социально близких (бедняков, середняков) аресту не подвергать.

Я всецело полагался на сотрудников, которым поручал производить аресты и вести следствие, верил им, а проверить правильность их действий при выездах на места, в населенные пункты не имел никакой возможности, т.к. сам был перегружен следственной работой.

При такой обстановке и системе следственной работы, какие существовали в 1937 году, возможно, были допущены серьезные ошибки, неправильные аресты социально-близких людей, т.к. ранее арестованные, давая показания о своих преступных связях, утверждали, что эти связи их происходят из кулацкой или иной соц. чуждой среды, а сельсоветы, возможно, механически подтверждали это.

Военная прокуратура и судебные органы обвиняют меня в нарушении советской законности. Да, товарищи члены бюро обкома, я признаю, что допускал в 1937 году серьезные нарушения норм уголовно-процессуального кодекса в части несвоевременного первичного допроса обвиняемых и предьявления им постановлений на арест, в частности непринятия мер к проверке и документации даваемых арестованными показаний о фактах преступной деятельности.

Но ведь это же не моя инициатива, не мое желание нарушить советскую законность. Тогда была такая обстановка и система, при которой невозможно было соблюсти все нормы УПК и проверить показания арестованных. Об этой системе тогда знали органы прокуратуры, почему же они не добились своевременно исправления и устранения ошибок и почему в настоящее время стараются оттолкнуться отдел 1937 года, за которыми они вели наблюдение?

От нас требовали, чтобы мы давали законченные следственные

318

дела ежедневно беспрерывным потоком. Кроме того были прямые указания руководства УНКВД и Овчинникова -заканчивать и передавать на тройку УНКВД дела ори наличии только показаний обвиняемых, изобличающих друг друга в преступной, контрреволюционной деятельности, без их проверки, без подтверждения свидетельскими показаниями, актами и другими документами.

Допускаю, что при такой системе (настойчивость следователей, камерная агентурная обработка, окончание следственных дел без проверки показаний арестованных и т.п.) некоторые обвиняемые могли давать вымышленные показания как на себя, так и на других лиц.

Меня обвиняют в фальсификации дел на Соболева, Ходоренко и других. Откровенно заявляю, что по этим и другим конкретным делам дать объяснение затрудняюсь, так как за давностью времени совершенно не помню сейчас, как и на основании чего они были арестованы.

Что касается отказа ряда свидетелей от своих показаний, данных ими в 1937 году, то я объясняю это в основном большим изменением обстановки.

В тот период времени все коммунисты и беспартийный актив были мобилизованы партийными и советскими органами на повышение большевистской бдительности и активную помощь органам НКВД в выявлении кулацко-белогвардейских, сектантских и других антисоветских элементов и, возможно, некоторые свидетели давали вымышленные показания или преувеличивали факты, сейчас, в период исправления допущенных ошибок, они отказываются от своих показаний. (Мне известны примеры, когда свидетели еще в 1940-1941 гг. при проверке дел 1937 года подтверждали свои показания, а позднее, при повторной проверке, отказывались от них).

Повторяю, что в подчиненной мне следственной группе состояли 3 молодых, неопытных курсанта Новосибирской школы НКВД и оперуполномоченный Кожевниковского РО НКВД Головин, но последний в октябре или ноябре 1937 года по моей инициативе был отдан под суд и осужден за подделку подписи обвиняемого на протоколе допроса.

В целях ускорения оформления документов следственных дел, мною также были привлечены к этой работе работники фельдсвязи, ЗАГСа, бюро исправ. труд, работ, умевшие писать с наименьшим количеством ошибок. Правда, все они в основном были заняты на заполнении анкетных данных на арестованных, но и эти данные имеют большое значение.

Вы, товарищи, возможно, спросите меня, почему я согласился

319

выполнять указания в нарушение советской законности?

Во-первых, я знал, что в тройке, кроме начальника УНКВД, состояли областной прокурор и секретарь крайкома (а позднее обкома) ВКП(б) и считал, что все указания об арестах и методах следствия (упрощенных методах) исходили не без их ведома и согласия.

Во-вторых, чтобы я смог сделать один против такой системы?

Товарищи члены бюро областного комитета КПСС! В своем объяснении я изложил в основном все, что смог восстановить в памяти, правдиво и откровенно.

Примерно такие же объяснения я уже давал Военному трибуналу войск НКВД в Новосибирске в июне 1938 или 1939 года (точно не помню), в присутствии Овчинникова, во время рассмотрения его дела, по которому он осужден...

Член КПСС (п/б № 00974914)

24 сентября 1956 года Подпись

Число арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях в 1927 - 1953 гг. (по районам области) [36]

Александровский

Асиновский

Бакчарский

Васюганский

Верхнекетский

Зырянский

Каргасокский

Кожевниковский

Колпашевский

Кривошеинский

Молчановский

Н-Кусковский

Парабельский

Парбигский

Первомайский

Пудинский

Пышкино-Троицкий

Тегульдетский

Томский

Туганский

Тымский

- 311

- 1014

- 320

- 79

- 53

- 954

- 765

- 1028

- 1226

- 1071

- 124

- 128

- 812

- 61

- 14

- 145

- 185

- 377

- 1233

- 489

- 19

320

Чаинский - 1189

Шегарский - 522

Др. районы - 235

Томск - 6228

Др. города - 199

Итого - 18781

Приложение к постановлению бюро OK ВКП (б) и Окрисполкома от 14.07.42 г. (прот. № 118 п. 1) [37]

Распределение переселяемых немцев из районов области по районам Нарымского округа

№ п/n Район Кол-во человек

1 Александровский 1500

2 Каргасокский 2500

3 Парбигский 2000

4 Колпашевский 3500

5 Молчановский 2500

6 Кривошеинский 2000

7 Чаинский 1000

Всего 15000

Верно: Пом.секр. Нарымского OK ВКП (б) В. Торопоа

21. Заказ 1871 В. H. Уйманов

321

С П Р А

о национальном составе спешконтингентов,

Из них Национальности Союза ССР

Общее Р У б г а а м л

кол-во У к е Р Р 3 0 а

№   Наименование мужчин с Р л У м е л т

п/п    района и с а о 3 я Р д ы

женщин к и Р и н 6 а ш

и н V н е а в и

е Ц с ы й а

ы ы д н

ж. е

1 Город Томск 6367 250 420 1 1 6 3 38 21

2 Асиновский 5718 98 1165 5 1 690 1260

3 Александровский 1940 65 134 1 1 8

4 Бакчарский 2261 65 186 302 246 4

5 Васюганский 1554 84 18 . 64 1 1 58

6 Верхнекетский 2002 48 620 1 138 4 15

7 Зырянский 2763 61 738 7 1 437 997

В Каргасокский 3621 79 506 3 84 гее

9 Кожевниковский 1778 6 772

10 Колпашевский 3064 132 280 2 78 763

11 Кривошеинский 2960 89 910 199 633

12 Молчановский 3192 49 1006 1 1 304 447

13 Парабельский 3402 40 504 170 967

14 Парбигский 1014 76 113 4 230 20 9

15 Пышкино-Троицкий 2778 64 612 1 3 384 1000

16 Пудинский 734 39 180 242 34

17 Тегульдетский 2759 3 1181 4 821

18 Томский 2906 26 354 1 131 598

19 Туганский 2577 36 8 2 110 В57

20 Чаинский 3139 116 296 1 130 497

21 Шегарский 1481 40 18 2 1В 6 291 730

58010 1460 9249 30 90 402 325 3555 11278

10 сентября 1953 г.

уг2

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

BKA

находящихся в Томской области [38]

Национальности других стран

л э е к л д н п т 6 г р Д

и с в а а р е О У 0 с р У Р

т т Р л э У м л р л с е м У

О 0 е м ы г Ц я к г и к ы Г'

в н и ы и ы к и а р и" н и

ц ц к е и Р и ы е

ы ы и ы й ц

640 16 154 462 20 4294 19 10 3 3 4

1272 38 34 51 49 643 32 372 8

61 155 3 1510 3

153 164 82 11 33 112 3 168 693 2 23 9

32 227 76 185 81 229 13 451 3 29 2

740 1 7 2 4 13 48 10 160 41. 150

96 4 1 7 393 19

640 194 51 8 1210 44 1 5

2 1 32 965

18 23 166 16 1526 22 13 9

.145 145 70 754 12 1 1 1

I В 81 11 1256 22 1 1

557 5 64 2 877 149 42 7 18

253 21 46 28 54 18 6 78 57 1

542 2 1 14 69 78 6 2

171 23 9 5 | 29

626 3 12 107 2

517 1 25 74 3 1173 1

332 193 6 60 950 23 • •

222 651 38 606 570 1 1 8

73 5 43 25 1 142 1 12 51 4 6 3 10

6922 1856 1122 779 217 331 16914 962 883 494 795 176 112 58

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА "П" УМВД ПО ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ

/ ТОЛСТЫХ/

ЗАМ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛЕНИЯ ОТДЕЛА "ГГ УМВД ТО

/СМИРНОВ/

323

СОВ.СЕКРЕТНО

СПРАВКА

о количестве спецпоселенцев и ссыльно-поселенцев, расселенных на территории Томской области [39] по состоянию на 1.VII.1953г. /в разрезе районов/

Наименование Количество

района Всего В том числе

семей человек мужчин женщин детей до 16 лет

г.Томск 2793 8773 2634 3733 2406

Асиновский район 2207 7768 2342 3376 2050

Александровский район 711 3082 705 1235 1142

Бакчарский район 960 3125 975 1286 864

Васюганский район 779 2188 597 957 634

Верхнекетский район 809 2774 909 1093 772

Зырянский район 1166 3593 1093 1670 830

Каргасокский район 1616 4915 1328 2293 1294

Кожевниковский район 734 2615 690 1088 837

Колпашевский район 1373 4174 1093 1971 1110

Кривошеинский район 1323 3876 1062 1898 916

Молчановский район 1281 4390 1179 2013 1198

Парабельский район 1449 4760 1275 2127 1358

Парбигский район 445 1391 434 580 377

Пышкино-Троицкий район 1106 3861 1138 1640 1083

Пудинский район 366 885 238 496 151

Тегульдетский район 1113 3713 1134 1625 954

Томский район 1156 4100 1148 1758 1194

Туганский район 1086 3887 1003 1574 1310

Чаинский район 1382 4138 1135 2004 999

Ш^гарский район 702 1918 576 905 437

24557 79926 22688 35322 21916

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА TV УМВД ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ

/ТОЛСТЫХ/

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛЕНИЯ ОТДЕЛА "П" УМВД ТО

/СМИРНОВ/

" сентября 1953г.

324

Начальнику УНКВД по Запсибкраю от заключенного Никулькова Василия Иосифовича [40]

После продолжительных препирательств я убедился, что дальнейший такой путь бесполезен. Я вынужден признаться, что предъявленное мне при аресте обвинение соответствует действительности, так как действительно, до момента ареста я являлся участником контрреволюционной организации террористической правых. В контрреволюционную организацию правых я был завербован еще в 1929 году Сырцовым Сергеем Ивановичем в Москве, а в 1936 году по контрреволюционной работе был связан с Ворониным Д.И., членом контрреволюционной организации правых Западной Сибири. О составе нашей контрреволюционной организации правых Западной Сибири для проведения практической работы как мною, так и другими членами контрреволюционной организации, о целях и задачах дам подробные показания. Прошу вызвать меня и допросить по существу,

Никульков

ЗНАМЕНИТАЯ ДАТА [41] /из воспоминаний/

Был в жизни час, Тревожный час, Угрюмой, мрачной даты! Великой скорби Близких глаз. Прощанье матери И брата.

В ушах трезвон,

Шумящий звон,

На сердце боль лютая;

За что, за что

Ведут в вагон?

Про это сам не знаю.

В глазах печаль, Ночная муть. Идут под свист погоды. Страдален,тяжек Будет путь.

Прощай, прощай свобода!

32Ь

Прощай мой брат! Родная мать!

Веселый взгляд любимой! Я буду помнить вас И знать;

Вернусь уж к вам Мужчиной.

За что, за что? Какой позор! Схватили как бандита. Я был не враг людям, Не вор. Вся в жизни Молодость убита.

Тюрьма, тюрьма Несчастный дом! Твой мрачный Камер взгляд. И я с тобой Теперь знаком, Узнал твой Траурный наряд.

И много нас, Таких, как я,

Постигли зло печальных дат. И ждут свободной Ласки дня,

Тоску по родине таят.

Первого янв А.Ьлюнский 1934 г

Выдержка из показаний Александрова Анатолия Александровича от 22-го октября 1945 года [42]:

"Мною в марте 1945 года были написаны стихотворения антисоветского содержания, оба под заголовком "Думы узника". Содержание этих стихотворений таково:

1. Я в тюрьме. Железная решетка Преграждает путь к свободе мне Только солнце да сирены глотка •

Возвещает мне о новом дне. В камере и холодно, и сыро; Ветхая кровать в углу стой.. Рваным пиджаком прикрыты досок дыры,

326

И подушка тощая лежит.

Здесь сидеть нисколько мне не скучно:

За судьбу свою я не боюсь,

Я уверен, что благополучно

К матери любимой возвращусь.

Я вернусь и посещу могилу

Моего несчастного отца,

Поклянусь отдать все свои силы

На борьбу за правду до конца.

Я вернусь и помолюся богу,

Чтоб он разум в людях пробудил

И большую, светлую дорогу

Русскому народу проложил.

Помолюсь, чтоб ниспослал он кару

Тем, кто счастье у людей отнял,

Кто обрек религию на кару

И забвенью все хорошее предал

2. На дворе уж резвится весна, Теплым паром вздыхает земля, Улыбается яркое солнце, Щедро брызгая светом в оконце. Все веселием, радостью дышит, Умываясь в потоках воды, Только узник не видит, не слышит Этих прелестей юной весны.   ■ Он сидит, на решетку глядит, -Там сияет лазурь голубая, В вышине вольный коршун парит, Зорким глазом на землю взирая Он сидит, молчаливый, угрюмый,

Со смиреньем на бледном лице; •

В голове его носятся думы

О свободе, погибшем отце.

О, свобода, свобода, свобода!

Сколько крови во имя тебя

Было пролито, сколько народу,

Приняла мать сырая земля!

Приведется ль увидеть мне время,

Когда счастье народ наш скуег,

Когда свергнет насилия бремя,

И Россия свободно вздохнет?!

Оба эти стихотворения я сам лично декламиррвал Гордту - в марте месяце 1945 года, Прудаеву - в июне 1945 года; давал читать Лапиной - в марте месяце 1945 года".

327

ЖЕРТВАМ КЛЕВЕТНИКОВ [43] Тюрьма!.. Как много в этом слове В сердцах людей в одно слилось, Как больно в них отозвалось Тоски, печали, горы злого!..

Тюрьма!.. В тебе нашел удел, Не только тот, что совершил Каких-то кучу мерзких дел, Но также тот, кто не грешил.

Ни на работе, ни по службе, Кто был противник лжи и лести, Кто свято предан был лишь дружбе И не предал ни разу чести.

Кто честно отдавал труду Свое здоровье, знанья, нервы, Кто дрался против всякой стервы Иль в шахтах добывал руду.

Они не пели под куранты, Не целовали ног слугам, И их связали сикофанты И по рукам, и по ногам.

Они, попав в тюрьму, немели От изумленья на дела, Которые на них вертели Клеветники в погоне зла.

Таков и я. Уже два года Как я сижу в тебе, тюрьма. Ты, превратив меня в урода, Хотела б и лишить ума.

Но разум чист, как полдень ясный. И если дальше мне сидеть, То только строже, беспристрастней Я буду на людей смотреть.

1-10/111-41 г.

"ВИДЕНИЕ" [44]

Нет дня без дум над приговором, Нет дня без тягостных минут; И снова, снова перед взором Картины прошлого встают.

Одна из них до жуткой боли, Мне ранит сердце, давит грудь. То было в первый день неволи, Я отправлялся в дальний путь.

Меня одетого, с вещами Конвой под "свечкой" уводил. Я воспаленными глазами Искал родных - не находил

И вдруг увидел... да она...

Увидел маленькую Тому;

Она по улице одна

Шла с каждым шагом ближе к дому.

Она пришла к НКВД Одна, совсем без ничего; Хотела как-нибудь и где Увидеть папу своего

Проститься, видимо, хотела И, с грустью детского лица, Она все глазки проглядела, Стоявши долго у крыльца.

Однако ей не показали Меня, как водится у нас, А, может быть, и приказали Уйти домой, скорей, сейчас.

Ей было только 8 лет, И вот она теперь идет Сестренке, маме весть несет, Что папа где-то, папы нет.

Она все дальше уходила, Махая в такт ноги рукой И милый образ уносила Навеки от меня с собой.

Как ангел скорби и печали, Она мелькнула предо мной,.. Смотрел ей вслед... Душа рыдала.., Я был как будто сам не свой.

Угнали вдаль меня от дома, Давно, давно сижу в тюрьме Душа же шепчет: "Тома, Тома...' Она одна лишь на уме.

329

Виденья прошлого встают Все в новом виде, тянут к дому, Они прекрасны, но и тут -Я вижу, слышу только Тому,

Когда после разлуки, мук, Бывало, я встречался с нею, С какою силой детских рук, Она сжимала мою шею.

С какой любовью припадала Она к отеческой груди, Ее сердечко трепетало, Как рыбка, на траве, в сети.

И снова, снова обнимала. Не помня с радости себя, И глядя мне в лицо, шептала: "Как, папа, я люблю гебя..."

Или, бывало, чуть немножко Заденут гордость ее. честь, Вскипит и крепко топнет ножкой, Тем показав, что воля есть.

И даже больше,   с кулачками Она к обидчику летит И ими, точно молотками Его тузит, тузит, тузит.

И мне нередко попадало От этих милых кулачков ■ Расцеловать я их готов, Но время все назад умчало

Так тяжелы и так приятны Воспоминанья прошлых дней, Они близки, они понятны Тем, кго оторван от детей.

П. П. Овчинников

Фальсификатору истории советской Родины, прожженному клеветнику, палачу Свободы и Социализма - В.Н.Уланову ( в связи с появлением в свет многотомной "эпопеи" "Боль людская" с именами контрреволюционного отребья В.Н.Уланова).

К   В. УЛАНОВУ

Волнует ли тебя народ Иль обездоленный, иль нищий, Иль безработный, что живёт И наг, и бос, без крова, пищи'''

1вой бог единственный - мамон, Ему ты верой, правдой служишь; С ним, обнимаясь как барон, Живешь себе и в ус не дуешь.

Гнилой бациллой поражен,

Ты обратил архиискусно

Печать, экран и микрофон

В орудье лжи, безбожной, гнусной.

И на народ, и на вождя (на И.В.Сталина] Ты, злобой брызгая, клевещешь, Волной вонючей, грязной плещешь, Святынь народных не щадя.

И растлеваешь молодежь, И сеешь ненависть к Отчизне... И (рязь, и клевета, и ложь -Конёк твоей презренной жизни'

От дяди Сэма что ты ждёшь? Подачки? Поцелуй'' Хоть он тебя не ставит в грош, Но даст тебе, холуй1

То ты вспомнишь о народе, Словно клоп или вампир, То свиньей бежишь к колоде, ■ На помойку иль в с, .,

И но вождям [В.И.Ленину, И.В.Сталину],  и не народу Гы памятник, мемориал Возводишь с радостию - сброду. Как будто Гитлер-каннибал!

33 I

Но час возмездия придёт... Народ проснувшийся протрёт Глаза, забрызганные грязью, Тебя возьмёт он в оборот, С тобой разделается, мразью!

/А.Стародумов, г.Пенза/

О РАССМОТРЕНИИ ДЕЛ НА ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ ЗА ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ДОЛЖНОСТНЫЕ И ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ [45]

Указ Президиума Верховного Совета СССР 24 марта 1956 г.

Президиум Верховного Совета СССР постановляет: • 1. Образовать комиссии Президиума Верховного Совета СССР для проверки в местах лишения свободы обоснованности осуждения каждого лица, обвиненного в совершении преступления политического характера, а также для рассмотрения вопроса о целесообразности содержания в заключении тех лиц, которые хотя и совершили политические или должностные и хозяйственные преступления, но не представляют государственной опасности.

2. Предоставить указанным комиссиям право принимать на месте окончательные решения об освобождении из мест лишения свободы лиц, неправильно осужденных, и лиц, дальнейшее содержание которых под стражей не вызывается необходимостью.

Разрешить комиссиям принимать также решения о сокращении срока лишения свободы осужденным к несоразмерно большим наказаниям или об освобождении отдельных осужденных под личное поручительство их родственников или поручительство общественных организаций. Срок поручительства установить до двух лет.

3. Поручить комиссиям рассмотреть дела на всех несовершеннолетних, содержащихся в трудовых колониях, решая в необходимых, случаях вопросы об освобождении из-под стражи и о передаче на поруки родителям или близким родственникам тех осужденных, дальнейшее содержание которых в колонии не вызывается необходимостью.

4. Установить, что с лиц, освобожденных комиссиями от дальнейшего отбывания наказания, судимость и все связанные с осуждением правоограничения снимаются.

5. Комиссиям Президиума Верховного Совета СССР закончить работу к 1 октября 1956 года.

332

О ПОРЯДКЕ ПЕРЕСМОТРА СУДЕБНЫМИ ОРГАНАМИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ НА ОСУЖДЕННЫХ, В ОТНОШЕНИИ КОТОРЫХ СОСТОЯЛИСЬ РЕШЕНИЯ КОМИССИЙ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР В СООТВЕТСТВИИ С УКАЗОМ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР ОТ 24 МАРТА 1956 Г. "О РАССМОТРЕНИИ ДЕЛ НА ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ ЗА ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ДОЛЖНОСТНЫЕ И ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ" [46]

Постановление Президиума Верховного Совета СССР 28 августа 1957 г.

В связи с возникшим в судебной практике вопросом о порядке пересмотра судебными органами уголовных дел на лиц, в отношении которых состоялись решения комиссий Президиума Верховного Совета СССР по рассмотрению дел осужденных за политические, должностные и хозяйственные преступления, Президиум Верховного Совета СССР разъясняет:

1. Судебные органы имеют право пересматривать в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельствам уголовные дела осужденных, в отношении которых состоялись решения комиссий Президиума Верховного Совета СССР об освобождении или снижении сроков наказания; после состоявшихся постановлений судебных органов Верховный суд СССР или Верховные суды союзных республик входят в Президиум Верховного Совета СССР с представлениями об изменении или отмене решений соответствующих комиссий.

2. Дела осужденных, в отношении которых состоялись решения комиссий Президиума Верховного Совета СССР об отказе в освобождении или снижении сроков наказания, могут быть пересмотрены судебными органами без внесения представлений об отмене решений комиссий.

3. Не подлежат пересмотру в судебном порядке уголовные дела по обвинению лиц, признанных комиссиями Президиума Верховного Совета СССР необоснованно осужденными.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ЦДНИ ТО. Ф.80. Ол.1. Д.132. С. 10-12.

2. Там же. С.29.

3. См.: Коллективизация сельского хозяйства Западной Сибири (1927 -1937 гг.): Документы и материалы. Томск, 1972. С. 163-164.

333

4. ЦДНИ ТО. Ф.76. Оп.1. Д.700. С.2.

5. Таблица составлена по материалам выступления горпрокурора Лаптева на 5-й городской партконференции. (ЦДНИ ТО. Ф.80. Оп.1. Д.616. С. 285-286).

6. Там же. Д.661. С.1-2.

7. Там же. С. 3.

8. Там же. Д.784. С.3-4.

9. Там же. Д.800. С.3-9.

10. Блотич Григорий Михайлович, 1899 г,р., ур. Гродненской губ., арестован в 1937 г. Расстрелян.

11. Грицанов Даниил Игнатьевич, 1900 г.р., ур. Волынской обл., арестован в 1937 г. Расстрелян.

12. Рыбкин Петр Андреевич, 1887 г.р., ур Казахстана, вторично арестован в

1936 г. Расстрелян.

13. Шварц Карл Георгиевич, 1893 г.р., ур. Австрии, арестован в 1937г. Расстрелян. ,

14. Дубровин Иван Николаевич, 1902 г.р., ур. Красноярского края, арестован в 1937 г. Осужден на 10 лет ИТЛ.

15. Самодуров Василий Кузьмич, 1891 г.р., ур. Томской губ., завхоз горболь-ницы, арестован в 1936 г Осужден на 10 лет ИТЛ и 5 лет поражения в правах.

16. Архив УФСК РФ по ТО. Д.П-4903 Т.2. С.79-81. Снято с копии, находящейся в архивно-следственном деле N 977712 по обвинению Мальцева Й.А.

17. Подлинник хранится в архиве УФСК РФ по Томской области. Д.П-1736. Т.2. С.8-9.

18 После ареста матери дочь попала в Томский детприемник, а затем в детдом на Урале.

19. Подлинник хранится в архиве УФСК РФ по ТО. Д.П-791  С.98-100.

20. Там же. С.117.

21. Архив УФСК РФ по ТО. Д.П-6582. Т.З. С. 124.

22. Архив УФСК РФ по ТО. Д.П-10282. Т.1. С. 330-331.

23. Там же. С.316-318.

24. Архив УФСК РФ по ТО Д.П-4903. Т.2. С.63-67.

25. Архив УФСК РФ по ТО. Д.П-7630. Т.2. С.93-97.

26. ЦДНИ ТО. Ф.80. Оп.1. Д.265. С. 10-21

27. Муранов Иван Григорьевич, 1901 г р., ур. Симбирской губ., арестован в 1932 г. Осужден к 3 годам ссылки в Минусинск.

28 Береговой Петр Андреевич, 1903 г.р., ур. г.Таганрога, начальник участка Na 3 шахты № 1 -2 Киселевского рудника, арестован в 1936 г. Осужден к 10 годам тюремного заключения и 5 годам поражения в правах.

29 Плотников Семен Андреевич, 1905 Г.р., ур Иркутской губ., студент 5-fo курса ТИИ, арестован в 1936 г. Осужден на 5 лет ИТЛ.

30 Колесников Александр Елпидифорович, 1905 г.р., ур г.Колпашено, арестован в 1932 г. Осужден к 3 годам ссылки в Казахстан Вторично арестован в

1937 г. Расстрелян.

31 Раков Василий Николаевич, 1903 г.р., ур Мамонтовского р-на ЗСК, арестован в 1932 г. Осужден на 3 года концлагерей

32. Рочев Петр Николаевич, 1886 г.р., ур. Вологодской губ., арестован в 1932 г. Осужден на 3 года концлагерей Вторично арестован в 1937 г Расстрелян.

33. Китаев Яков Михайлович, 1905 г.р., ур. Кожевниковского р-на, арестован в

3 М

1936 г. Осужден на 5 лет ИТЛ. Вторично арестован в 1949 г. Осужден к ссылке в Красноярский край.

34: Гордеев Василий Иванович, 1905 г.р., ур. Уфимской губ., арестован в 1932 г. Осужден на 3 года концлагерей.

35. ЦДНИ ТО. Ф.607. Оп.1. Д.2538. С.20-33.

36. Подсчитано по 4-м томам Книги памяти "Боль людская".

37. ЦДНИ ТО Ф.206. On. 1 Д.5В2. С.37.

38. Там же. С.51.

39. ЦДНИ ТО. Ф.607. Оп.1. Д.1707. С.52.

40. Архив УФСК РФ по НО. Д.4789. Т.1. СЮ.

41. Стихотворение передано дочерью А.Блюнского Г.В Щербаковой.

42. Архив УФСК РФ по ТО. Д.П-6518. С.137 (пакет). Александров Анатолий Александрович, 1927 г,р., ур. Маньчжурии, студент ТГУ. арестован в 1945 г. Осужден на 6 лет ИТЛ и 3 года поражения в правах.

43. Архив УФСК РФ по ТО. Д.5621. Т.8. С.43. Стихи написаны И.В.Овчинниковым на носовом платке.

44. Там же. С, 38-39. Стихи написаны И.В Овчинниковым в судебном заседании.

45 Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репресии. М..Республика, 1993. С.80-81.

46 Там же С.83-84

ОГЛАВЛЕНИЕ

Вступительное слово..................................................................................5

Введение....................................................................................................в

Глава 1. Кто они - "враги народа"?............................................................22

Глава 2. Как соблюдалась революционная законность..............................62

Глава 3. Дела.........................*.................................................................123

Глава 4. Судьбы.......................................................................................202

Заключение.............................................................................................241

Источники и литература...........................................................................247

Приложения............................................................................................ 254

Валерий Николаевич УЙМАНОВ

Подписано в печать 10.02.1995 г. Формат 60х84'/1в Бумага офсетная Na 2.

Репрессии. Как это было...

(Западная Сибирь в конце 20-х • начале 50-х годов)

Редакторы Е.В. Лукина, Т.В. Зелева Технический редактор P.M. Подгорбунская Корректор Л.Н. Проскурина Художник [ Ю.А. Бычков^

уписано в печать 10.02.1995 г. Формат 60х84'/1в Бумага офсетна Гарнитура Гельветика Печать офсетная. Пл. 21; усл. п. л. 19,53; уч. - изд. 22,37. Заказ 1871. Тираж 3000 экз.С 10.

Издательство ТГУ. 634029, Томск, ул. Никитина, 4. Типография издательства "Красное знамя". 634050, Томск, пр. Фрунзе, 103.